Рассказы сергея аксакова

Сказки и рассказы Сергея Аксакова

Рассказы Сергея Аксакова

Приступая к описанию дичи, я считаю за лучшее начать с лучшей, то есть с болотной, о чем я уже и говорил, и притом именно с бекаса, или, правильнее сказать, со всех трех видов этой благородной породы, резко отличающейся и первенствующей между всеми остальными. Я разумею бекаса, дупельшнепа и гаршнепа, сходных между собою перьями, складом, вообще наружным видом, нравами и особенным способом доставания пищи.

К ним принадлежит и даже превосходит их вальдшнеп, но он займет свое место в разряде лесной дичи. Досадно, что мы не имеем для этих куликов своих русских названий и употребляем одно французское и три немецкие.

Впрочем, народ зовет бекаса диким барашком, о чем было сейчас сказано, а вальдшнепа лесным куликом и красным куликом.

Печатно называют последнего — слука и говорят, что это название древнее и доныне живущее в народной речи на юге России.

В некиим царстве, в некиим государстве жил-был богатый купец, именитый человек.

Много у него было всякого богатства, дорогих товаров заморских, жемчугу, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны и было у того купца три дочери, все три красавицы писаные, а меньшая лучше всех; и любил он дочерей своих больше всего своего богатства, жемчугов, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны — по той причине, что он был вдовец и любить ему было некого; любил он старших дочерей, а меньшую дочь любил больше, потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее.

Вот и собирается тот купец по своим торговым делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и говорит он своим любезным дочерям:

«Дочери мои милые, дочери мои хорошие, дочери мои пригожие, еду я по своим купецким делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство, и мало ли, много ли времени проезжу — не ведаю, и наказываю я вам жить без меня честно и смирно, и коли вы будете жить без меня честно и смирно, то привезу вам такие гостинцы, каких вы сами захотите, и даю я вам сроку думать на три дня, и тогда вы мне скажете, каких гостинцев вам хочется».

К числу дичи, как я уже сказал, принадлежат не одни птицы, но и звери, как-то: медведи, олени, кабаны, дикие козы и зайцы. Мне хорошо известны только зайцы, и о них-то я намерен поговорить теперь.

В Оренбургской губернии, да, кажется, и во всех других, зайцы водятся трех пород: русаки, беляки и тумаки. Я не причисляю к дичи земляного зайчика, или тушканчика, которого в пищу не употребляют. Имя русака происходит, вероятно, не от того, что он живет на Руси, а разве от того, что и зимою хребет спины остается у него серый, как будто русый.

Беляк, очевидно, назван по совершенной белизне своей шерсти в зимнее время. Тумак, происходя от совокупления русака с беляком, получил имя, обличающее его происхождение: слово тумак значит помесь. Обыкновенное местопребывание русака и тумака — степь или безлесные горы, беляка — лес.

Но всегда есть исключения: иногда и в степи попадаются беляки, иногда и в лесных местах, как, например, около Москвы, водятся русаки, только они почти никогда не ложатся на дневку в большом лесу, а всегда на открытых местах или в мелком кустарнике; старый русак, матерой, как говорят охотники, всегда крупнее и жирнее беляка одного с ним возраста и в то же время как-то складнее: уши у русака острее; лапки его, особенно передние, поменьше и поуютнее, и потому русачий малик (след) отличается с первого взгляда от белячьего.

Диких голубей три породы, но они так различны, что я о каждой буду говорить особо, предварительно сказав несколько слов вообще о их свойствах.

Голубь с незапамятных времен служит эмблемою чистоты, кротости и любви — и не напрасно: все эти три качества принадлежат ему по преимуществу. Чистота его доказана святыми, ветхо- и новозаветными словами. Любовь голубя к голубке и общая их нежность к детям признаны всем народом русским и засвидетельствованы его песнями и поговорками: авторитет убедительный и неопровержимый.

Слова ласки и сожаления, голубчик и голубушка, постоянно слышны в речах простого народа. Хотят ли сказать, как ладно живет муж с женой, как согласны брат с сестрой, как дружны между собой приятели и приятельницы, и непременно скажут: «Они живут, как голубь с голубкой, не наглядятся друг на друга».

Желая выразить чье-нибудь простодушие или доброту, говорят: «У него голубиная душа».

Глухой тетерев по его величине, малочисленности, осторожности и трудности добыванья беспрекословно может назваться первою лесною дичью. Он не отлетает на зиму; напротив, водится в изобилии в самых холодных местах Сибири.

Имя глухаря дано ему не потому, что он глух, а потому, что водится в глухих, уединенных и крепких местах; точно так и последнее имя моховика происходит от моховых, лесных болот, в которых живут глухари.

В молодости моей я еще встречал стариков охотников, которые думали, что глухие тетерева глухи, основываясь на том, что они не боятся шума и стука, особенно когда токуют. Мнение это совершенно ошибочно.

Вся лесная дичь живет более или менее в лесу, некоторые же породы никогда его не покидают. Итак, я предварительно рассмотрю и определю, сколько умею, разность лесов и лесных пород.

Я сказал о воде, что она «краса природы»; почти то же можно сказать о лесе. Полная красота всякой местности состоит именно в соединении воды с лесом. Природа так и поступает: реки, речки, ручьи и озера почти всегда обрастают лесом или кустами. Исключения редки.

В соединении леса с водою заключается другая великая цель природы. Леса — хранители вод: деревья закрывают землю от палящих лучей летнего солнца, от иссушительных ветров; прохлада и сырость живут в их тени и не дают иссякнуть текучей или стоячей влаге.

Убыль рек, в целой России замечаемая, происходит, по общему мнению, от истребления лесов.

Породы уток многочисленны и разнообразны. Я стану говорить только о тех, которые мне более или менее коротко известны.

Оренбургская губерния по своему географическому положению и пространству, заключая в себе разные и даже противоположные климаты и природы, гранича к северу с Вятскою и Пермскою губерниями, где по зимам мерзнет ртуть, и на юг с Каспийским морем и Астраханскою губерниею, где, как всем известно, растут на открытом воздухе самые нежные сорты винограда, — представляет полную возможность разнообразию явлений всех царств природы и между прочим разнообразию утиных пород, особенно во время весеннего пролета. Но я не стану говорить об утках собственно пролетных: это завело бы меня слишком далеко и при всем том дало бы моим читателям слабое и неверное понятие о предмете. Пролетные утки не то, что пролетные кулики: кулики живут у нас недели по две и более весной и от месяца до двух осенью, а утки бывают только видимы весной, никогда осенью и ни одного дня на одном месте не проводят. Охотникам достаются они как случайная редкость.

Лебедь по своей величине, силе, красоте и величавой осанке давно и справедливо назван царем всей водяной, или водоплавающей, птицы.

Белый, как снег, с блестящими, прозрачными небольшими глазами, с черным носом и черными лапами, с длинною, гибкою и красивою шеею, он невыразимо прекрасен, когда спокойно плывет между зеленых камышей по темно-синей, гладкой поверхности воды.

Но и все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды, поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться своими могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатывающейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные перья; распустит ли крыло по воздуху, как будто длинный косой парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его на солнце, — все живописно и великолепно в нем.

Объемом собственно тела он менее, хотя подлиннее, дрофы и едва ли будет с большого старого гуся, но длинные перья на спине, боках и величина крыльев дают ему вид самой большой птицы.

Журавль очень высок на ногах, шея его также очень длинна, и если б нос соответствовал другим членам, как то бывает у куликов, то ему следовало бы быть в пол-аршина длиною, но его нос, крепкий и острый к концу, темно-зеленоватого костяного цвета, не длиннее трех вершков, голова небольшая.

Журавль весь светло-пепельного, сизого цвета; передняя часть его головы покрыта черными перышками, а задняя, совершенно голая, поросла темно-красными бородавочками и кажется пятном малинового цвета; от глаз идут беловатые полоски, исчезающие в темно-серых перьях позади затылка, глаза небольшие, серо-каштановые и светлые, хвост короткий: из него, начиная с половины спины, торчат вверх пушистые, мягкие, довольно длинные, красиво загибающиеся перья; ноги и три передние пальца покрыты жесткою, как будто истрескавшеюся, черною кожею.

Собираясь говорить о степной дичи, я считаю нужным рассказать все, что знаю о месте ее жительства.

Слово степь имеет у нас особенное значение и обыкновенно представляет воображению обширное пространство голой, ровной, безводной земной поверхности; многие степи таковы действительно, но в Оренбургской губернии, в уездах Уфимском, Стерлитамацком, Белебеевском, Бугульминском, Бугурусланском и Бузулуцком, степи совсем не таковы: поверхность земли в них по большей части неровная, волнистая, местами довольно лесная, даже гористая, пересекаемая оврагами с родниковыми ручьями, степными речками и озерами.

Произведения разбиты на страницы

Сергей Тимофеивич Аксаков вошел в литературу как автор стихов и рассказов, но прославился он благодаря доброй и яркой сказке “Аленький цветочек”. Автор рос и взрослел попутно со своим временем, и вся его творческая жизнь отражает собой историю отечественной литературы периода жизни писателя.

Наша литература помнит в нем одного из талантливейших своих мемуаристов, непревзойдённого бытописателя, замечательного литератора, пишущего о природе и, самое главное, как классика русского языка. Любовь к его произведениям по прежнему жива и находит своих почитателей среди людей разных возрастов.

Аксаков пытался писать просто и понятно, но также он прекрасно знал всю силу великого и могучего русского языка. Так как произведения автора входят в школьную программу, то читать рассказы и сказки Аксакова люди начинают с младшей школы.

Его произведения помогают детям развивать воображение и бережно относиться к природе.

Источник: http://VseSkazki.su/sergey-aksakov.html

Автор: Аксаков Сергей Тимофеевич

Аксаков, Сергей Тимофеевич — отец Ивана и Константина Сергеевичей Аксаковых, род. 20 сентября 1791 года в гор. Уфе, умер 30 апреля 1859 г. в Москве. В «Семейной Хронике» и «Детских годах Багрова-внука» С. Т.

Аксаков оставил правдивую летопись своего детства, а также характеристику своих родителей и родственников: первые изображены под фамилией Багровых, вторые — Куроедовы — под фамилией Куролесовых. Первоначальным воспитанием С. Т. Аксакова руководила его мать, урожденная Зубова, женщина по тому времени весьма образованная; четырех лет он умел уже читать и писать.

Дальнейшее воспитание и образование С. Т. Аксаков получил в Казанской гимназии и в Казанском же университете, о чем так подробно рассказано им в его «Воспоминаниях». Мать с трудом решилась на разлуку со своим любимым сыном, и эта разлука чуть не стоила жизни и сыну, и матери. Поступив первоначально в гимназию в 1799 году, С. Т.

Аксаков вскоре был взят матерью обратно, так как в ребенке, вообще очень нервном и впечатлительном, стало развиваться, от тоски одиночества, нечто вроде падучей болезни, по собственному утверждению С. Т. Аксакова. Год он прожил в деревне, но в 1801 году уже окончательно поступил в гимназию.

Отзываясь в своих «Воспоминаниях» вообще неодобрительно об уровне тогдашнего гимназического преподавания, С. Т. Аксаков отмечает, однако, нескольких и выдающихся учителей, каковы: воспитанники Московского университета И. И. Запольский и Г. И. Карташевский, надзиратель В. П. Упадышевский и учитель русского языка Ибрагимов. У Запольского и Карташевского С. Т.

Аксаков жил в качестве пансионера. В 1817 году Карташевский породнился с ним, женившись на его сестре Наталье Тимофеевне, на той красавице Наташе, история которой составляет сюжет неоконченной повести того же названия, продиктованной автором незадолго до смерти.

В гимназии С. Т. Аксаков переходил в некоторые классы с наградами и похвальными листами, и 14-ти лет от роду, в 1805 г., поступил уже в число студентов только что основанного Казанского университета.

Для помещения последнего была отведена часть гимназии, а некоторые преподаватели назначены профессорами, и лучшие ученики старших классов произведены в студенты. Слушая университетские лекции, С. Т. Аксаков в то же время продолжал по некоторым предметам учиться в гимназии.

Разделения на факультеты в первые годы существования Казанского университета не было, и все 35 первых студентов слушали безразлично самые разнообразные науки — высшую математику и логику, химию и классическую литературу, анатомию и историю. В марте 1807 года С. Т.

Аксаков оставил Казанский университет, получив аттестат с прописанием таких наук, какие он знал только понаслышке и каких в университете еще не преподавали.

В своих «Воспоминаниях» С. Т. Аксаков говорит, что в университетские годы «детски увлекался в разные стороны страстностью своей природы». Этими увлечениями, сохранившимися почти на всю жизнь, явились — охота во всех ее видах и театр. Кроме того, с 14-ти лет он начал писать, а вскоре и печатать свои произведения.

Первое стихотворение его помещено было в гимназическом рукописном журнале «Аркадские пастушки», сотрудники которого старались подражать карамзинской сентиментальности и подписывались мифологически-пастушескими именами: Адонисов, Ирисов, Дафнисов, Аминтов и т. п. Стихотворение «К соловью» имело успех, и, поощренный этим, С. Т.

Аксаков, вместе со своим другом Александром Панаевым и известным впоследствии математиком Перевозчиковым, основал в 1806 г. «Журнал наших занятий». В журнале этом С. Т. Аксаков явился уже противником Карамзина и последователем А. С. Шишкова, автора «Рассуждения о старом и новом слоге», отстаивая идеи первого начинателя славянофильства.

Страсть к театру сказалось еще в университете тем, что С. Т. Аксаков устроил студенческую труппу, среди которой сам выделялся несомненным сценическим дарованием. В 1807 г.

семейство Аксаковых, получившее большое наследство от тетки, Куроедовой, переехало из деревни сначала в Москву, а в следующем году — в Петербург, для лучшего воспитания дочери в столичных учебных заведениях: и здесь сценические интересы всецело овладели С. Т. Аксаковым, поступившим, по совету Карташевского, переводчиком в комиссию составления законов.

Страстное желание усовершенствоваться в декламации привело его к близкому знакомству с актером Я. Е. Шушериным, знаменитостью конца прошлого и начала нынешнего столетия, у которого молодой театрал, в разговорах о театре и в декламации, проводил большую часть свободного времени. Впоследствии С. Т.

Аксаков рассказал об этом в очерке под заглавием: «Яков Емельянович Шушерин и современные ему театральные знаменитости», как Дмитревский, Яковлев, Семенова и др. Этот очерк, как и прочие театральные воспоминания (1812—1830), заключают в себе много ценных данных для истории русского театра первой трети настоящего столетия. Кроме театральных знакомств, С. Т.

Аксаков приобрел и другие знакомства — с мартинистами В. В. Романовским, старинным приятелем семейства Аксаковых, и Лабзиным, а также с известным адмиралом А. С. Шишковым. Масонство не привлекало к себе С. Т. Аксакова, сближение же с Шишковым шло очень успешно, чему много способствовало декламаторское дарование молодого писателя. С Шишковым С. Т.

Аксакова познакомил один из сослуживцев по комиссии составления законов — известный впоследствии своими литературными связями А. И. Казначеев, родной племянник адмирала. В доме Шишкова С. Т. Аксаков неоднократно устраивал спектакли.

Оставив в 1811 году службу в комиссии, которая мало привлекала молодого театрала, он уехал сначала в 1812 году в Москву, а затем в деревню, где провел время нашествия Наполеона, записавшись вместе с отцом своим в милицию. Во время последнего московского пребывания С. Т.

Аксаков через Шушерина близко познакомился с целым рядом московских литераторов — Шатровым, Николевым, Ильиным, Кокошкиным, С. Н. Глинкой, Вельяшевым-Волынцевыи и др. Несколько раньше этого времени он приступил к переводу Лагарпова переложения трагедии Софокла «Филоктет», предназначавшейся для бенефиса Шушерина. Эта трагедия напечатана в 1812 г. Годы 1814—1815 С. Т.

Аксаков проводил в Москве и Петербурге. В один из приездов в Петербург он близко сошелся с Державиным, опять-таки благодаря своему уменью выразительно читать. В 1816 году С. Т. Аксаков написал «Послание к А. И. Казначееву», напечатанное впервые в «Русском Архиве» 1878 г. В нем автор негодует на то, что нашествие французов не уменьшило галломании тогдашнего общества.

В том же году С. T. Аксаков женился на дочери Суворовского генерала, Ольге Семеновне Заплатиной. Мать последней была турчанка Игель-Сюма, взятая 12-ти лет при осаде Очакова, окрещенная и воспитанная в Курске, в семействе генерала Воинова, Игель-Сюма умерла 30-ти лет. О. С. родилась в 1792 году.

Тотчас после свадьбы С. Т. Аксаков отправился с молодой женой в заволжскую вотчину своего отца Тимофея Степановича. Эта заволжская вотчина — село Знаменское или Ново-Аксаково — описана в «Семейной Хронике» под названием Нового Багрова. Там у молодых в следующем году родился сын Константин. Пять лет прожил С. Т.

Аксаков безвыездно в доме родителей. Семья ежегодно прибавлялась. В 1821 году Тим. Ст. согласился наконец выделить сына, у которого было уже четверо детей, и назначил ему в вотчину село Надежино, в Белебеевском уезде Оренбургской губ. Это самое село встречается в «Семейной Хронике» под именем Парашина.

Прежде чем переехать туда, С. Т. Аксаков отправился с женой и детьми в Москву, где провел зиму 1821 года. В Москве он возобновил знакомства с театральным и литературным миром, завязав теснейшую дружбу с Загоскиным, водевилистом Писарев ым, директором театра и драматургом Кокошкиным, драматургом кн. А. А.

Шаховским и др., и напечатал перевод 10-й сатиры Буало, за что его избрали в члены «Общества любителей российской словесности». Летом 1822 г. С. Т. Аксаков опять отправился с семейством в Оренбургскую губернию и оставался там безвыездно до осени 1826 года.

Занятие хозяйством не удавалось ему; притом подрастали дети, их надо было учить; в Москве можно было искать должность.

В августе 1826 года С. Т. Аксаков простился с деревней навсегда. С этих пор до самой кончины, т. е. в течение тридцати трех лет, он был в Надежине только наездом всего три раза. Переехав с 6-ю детьми на постоянное жительство в Москву, С. Т. Аксаков возобновил еще с большей интимностью дружбу с Писаревым, Шаховским и проч.

Он взялся за прозаический перевод «Скупого» Мольера (1828 г.), переведя еще раньше, в 1819 г., стихами «Школу мужей» того же автора; он явился деятельным защитником своих друзей от нападок Полевого, уговорил Погодина — издававшего в конце двадцатых годов «Московский Вестник» и от времени до времени и без того уделявшего место театральным заметкам С. Т.

Аксакова —завести особое «Драматическое прибавление», которое сплошь писалось им одним. Враждовал с Полевым С. Т. Аксаков также и на страницах «Атенея» Павлова и «Галатеи» Раича. Наконец, в «Обществе любителей российской словесности» С. Т. Аксаков прочитал свой перевод 8-й сатиры Буало (1829 г.), обращая из нее к тому же Полевому резкие стихи. Вражду с Полевым со страниц журналов С.

Т. Аксаков перенес на почву цензуры, сделавшись с 1827 г. цензором вновь учрежденного отдельного московского цензурного комитета; эту должность он получил благодаря покровительству А. С. Шишкова, бывшего тогда министром народного просвещения. Цензором С. Т. Аксаков прослужил 6 лет, несколько раз при этом временно исправляя должность председателя комитета. В 1834 г.

он перешел на службу в межевое училище. Служба эта продолжалась тоже 6 лет, до 1839 г. Сначала С. Т. Аксаков состоял инспектором училища, а затем, когда оно было преобразовано в «Константиновский межевой институт», — директором его. В 1839 г. С. Т.

Аксаков, расстроенный службой, которая дурно влияла на его здоровье, вышел окончательно в отставку и зажил довольно богато и открыто частным человеком, получив значительное наследство после отца, умершего в 1837 г. (мать умерла в 1833 г.).

В начале тридцатых годов круг знакомств С. Т. Аксакова изменился. Писарев умер, Кокошкин и Шаховской отошли на второй план, Загоскин поддерживал чисто личную дружбу. С. Т.

Аксаков начал подпадать под влияние, с одной стороны, молодого университетского кружка, который составляли Павлов, Погодин, Надеждин и сын его, Константин Сергеевич, с другой же — под благотворное влияние Гоголя, знакомство с которым началось с 1832 г. и продолжалось 20 лет, вплоть до самой кончины великого писателя. В доме С. Т.

Аксакова Гоголь обыкновенно читал в первый раз свои новые произведения; в свою очередь, С. Т. Аксаков Гоголю первому читал свои беллетристические произведения еще в то время, когда ни он сам, ни окружающие его не подозревали в нем будущего знаменитого писателя. Дружба с Гоголем поддерживалась и личными сношениями, и перепиской.

Отрывки из воспоминаний С. Т. Аксакова о Гоголе напечатаны в 4-м томе полного собрания сочинений, под заглавием: «Знакомство с Гоголем». Под тем же заглавием в «Русском Архиве» 1889 г., а затем отдельным изданием появились не напечатанные еще черновые материалы для воспоминаний, выписки из писем, многие письма Гоголя к С. Т.

Аксакову целиком и т. п. В 1834 г. в альманахе «Денница», изданном Максимовичем, известным ученым и другом Гоголя, С. Т. Аксаков поместил небольшой рассказ «Буран», который свидетельствовал о решительном повороте в его творчестве: С. Т. Аксаков обратился к живой действительности, окончательно освободившись от ложноклассических вкусов.

Идя неуклонно по новому пути реалистического творчества, он уже в 1840 г. начинал писать «Семейную Хронику», которая, впрочем, в окончательном виде появилась только в 1846 г. Отрывки же из нее были без имени автора напечатаны в «Московском Сборнике» 1846 г. Затем в 1847 г. появились «Записки об ужении рыбы», в 1852 г.

— «Записки ружейного охотника Оренбургской губ.”, в 1855 г. — «Рассказы и воспоминания охотника». Все эти охотничьи «Записки» С. Т. Аксакова имели огромный успех. Имя автора стало известным всей читающей России.

Его изложение было признано образцовым, описания природы — поэтическими, характеристики зверей, птиц и рыб — мастерскими изображениями. «В ваших птицах больше жизни, чем в моих людях», — говорил С. Т. Аксакову Гоголь. И. С. Тургенев в рецензии по поводу «Записок ружейного охотника» («Современник», 1853 г., т. 37, стр. 33—44) признал описательный талант С. Т. Аксакова первоклассным.

Ободренный таким успехом, уже на склоне лет, С. Т. Аксаков явился перед публикой с целым рядом новых произведений. Он принялся за воспоминания литературного и, главным образом, семейного характера. В 1856 г. появилась «Семейная Хроника», имевшая успех необычайный. Критика разошлась в понимании внутреннего смысла этого лучшего произведения С. Т. Аксакова.

Так, славянофилы (Хомяков) находили, что он «первый из наших литераторов взглянул на нашу жизнь с положительной, а не с отрицательной точки зрения»; критики-публицисты (Добролюбов), наоборот, находили в «Семейной Хронике» факты отрицательного свойства. В 1858 г. появилось продолжение «Семейной Хроники» — «Детские годы Багрова-внука», имевшие успех меньший.

«Литературные и театральные воспоминания обратили на себя малое внимание, хотя заключают много ценного материала и для историка литературы, и для историка театра. Для характеристики последних лет жизни С. Т. Аксакова важны сведения в «Литературных воспоминаниях» И. И. Панаева и воспоминания M. H. Лонгинова («Русский Вестник», 1859 г., No 8, а также статья в «Энциклопед. Слов.”, изд.

русск. писат. и учеными, т. II). Лонгинов рассказывает, что здоровье С. Т. Аксакова пошатнулось лет за 12 до кончины. Болезнь глаз принудила его надолго запереться в темной комнате, и, не приученный к сидячей жизни, он расстроил свой организм, лишившись притом одного глаза. Весной 1858 года болезнь С. Т.

Аксакова приняла весьма опасный характер и стала причинять ему жестокие страдания, но он переносил их с твердостью и терпением.

https://www.youtube.com/watch?v=IRNWrq3dBw8

Последнее лето провел он на даче близ Москвы и, несмотря на тяжкую болезнь, имел силу в редкие минуты облегчения диктовать свои новые произведения. Сюда относится «Собирание бабочек», появившееся в печати после его смерти в «Братчине» — сборнике, изданном бывшими студентами Казанского университета, под редакцией П. И. Мельникова, в конце 1859 г.

Осенью 1858 г. С. Т. Аксаков переехал в Москву и всю следующую зиму провел в ужасных страданиях, несмотря на которые, продолжал еще иногда заниматься литературой и написал «Зимнее утро», «Встречу с мартинистами» (последнее из напечатанных при жизни его сочинений, появившееся в «Русской Беседе» 1859 г.

) и повесть «Наташа», которая напечатана в том же журнале.

Сочинения С. Т. Аксакова много раз выходили отдельными изданиями. Так, «Семейная Хроника» выдержала 4 издания, «Записки об ужении рыбы» — 5, «Записки ружейного охотника» — 6. Первое полное собрание сочинений, составляющих почти полную автобиографию С. Т.

Аксакова, появилось в конце 1886 г. в 6-ти томах, изданное книгопродавцем Н. Г. Мартыновым и редактированное частью И. С. Аксаковым, который снабдил его ценными примечаниями, а частью П. A.

Ефремовым, который сообщил изданию значительную полноту в библиографическом отношении.

Источник: https://www.litmir.me/a/?id=792

Аксаков,Сергей Тимофеевич

Происхождение. Отпрыск старинного дворянского рода, Аксаков несомненно имел в детстве живые впечатления гордого семейного сознания этой родовитости.

Герой прославившей его автобиографии, дедушка Степан Михайлович, мечтал о внуке именно как о продолжателе “знаменитого рода Шимона” – сказочного варяга, племянника короля норвежского, выехавшего в Россию в 1027 году.

Сергей Тимофеевич – сын Тимофея Степановича Аксакова (1759 – 1832) и Марии Николаевны Зубовой, дочери помощника оренбургского наместника, родился в Уфе 20 сентября 1791 года.

Любовь к природе. Любовь к природе – совершенно чуждую его матери, насквозь горожанке – будущий писатель унаследовал от отца. В первоначальном развитии его личности все отходит на второй план пред воздействием степной природы, с которой неразрывно связаны первое пробуждение его наблюдательности, его первое жизнеощущение, его ранние увлечения.

Наряду с природой, крестьянская жизнь вторгалась в пробуждающуюся мысль мальчика. Крестьянский труд возбуждал в нем не только сострадание, но и уважение; дворовые были свои не только юридически, но и душевно. Женская половина дворни, как всегда, хранительница народно-поэтического творчества, знакомила мальчика с песнями, с сказками, с святочными играми.

И “Аленький цветочек”, записанный много лет спустя по памяти о рассказе ключницы Пелагеи, – случайный обрывок того огромного мира народной поэзии, в который вводили мальчика дворня, девичья, деревня.
Юноша Аксаков учился в Казанской гимназии, затем в университете.

В 1807 году он переехал в Москву, затем в Петербург, работал переводчиком при комиссии по составлению законов.

Сближение Аксакова с литературными деятелями. В Петербурге произошло первое сближение Аксакова с литературными деятелями. В эти годы Аксаков жил то в Петербурге, то в Москве, то в деревне. После женитьбы (1816) на Ольге Семеновне Заплатиной Аксаков пытался поселиться в деревне.

Пять лет он прожил с родителями, но в 1820 году был выделен, получив в вотчину то самое Надеждино (Оренбургской губернии), которое некогда было поприщем злодейств изображенного им Куроедова, и, переехав на год в Москву, зажил широко, открытым домом. Возобновились старые литературные связи, завязались новые.

Аксаков вошел в писательскую и литературную жизнь Москвы и напечатал свой перевод десятой статиры Буало (Москва, 1821). Но открытая жизнь в Москве была не по карману. Пробыв год в Москве, Аксаков переехал, ради экономии, в Оренбургскую губернию и прожил в деревне до осени 1826 года. В августе 1826 года Аксаков расстался с деревней – и навсегда.

Наездом он бывал здесь, живал подолгу в подмосковье, но в сущности до смерти оставался столичным жителем. В Москве он встретился со своим старым покровителем Шишковым, теперь уже министром народного просвещения, и легко получил от него должность цензора. Близость с Погодиным расширила круг литературных знакомых.

“Новыми и преданными друзьями” его стали Юрий Венелин, профессора П.С.Щепкин, М.Г.Павлов, потом Н.И.Надеждин. Обновились и театральные связи; частым гостем был М.С.Щепкин; бывали Мочалов и другие. В 1832 году Аксакову пришлось переменить службу; от должности цензора он был отставлен за то, что пропустил в журнале И.В. Киреевского “Европеец” статью “Девятнадцатый век”.

При связях Аксакова ему не трудно было пристроиться, и в следующем году он получил место инспектора землемерного училища, а затем, когда оно было преобразовано в Константиновский межевой институт, был назначен первым его директором и устроителем.

В 1839 году Аксаков, теперь обеспеченный большим состоянием, которое досталось ему после смерти отца, покинул службу и, после некоторых колебаний, уже не возвращался к ней.

Писал он за это время мало, и то, что он писал, очень незначительно: ряд театральных рецензий в “Драматических прибавлениях” к “Московскому Вестнику” и в “Галатее” (1828 – 1830) несколько небольших статей.

Его перевод мольеровского “Скупого” шел на московском театре в бенефис Щепкина. В 1830 году напечатан в “Московском Вестнике” (без подписи) его рассказ “Рекомендация министра”.

Первые произведения Аксакова – писателя. Наконец, в 1834 году в альманахе “Денница” появился, также без подписи, его очерк “Буран”. Это – первое произведение, говорящее о настоящем Аксакове. “Буран” – первый вестник о том, что создавалась надлежащая среда, что впечатлительный Аксакова поддавался новым влияниям, более высоким, более плодотворным.

Не сверху, от литературных знаменитостей, не извне шли они, но снизу, от молодежи, изнутри, из недр аксаковской семьи. Подрастали сыновья Аксакова, мало похожие на него по темпераменту, по умственному складу, по жажде знаний, по влечению к общественному воздействию, по идейным интересам. Дружба с сыновьями, несомненно, имела значение в развитии литературной личности Аксакова.

Впервые консервативная не только по идеям, а, главным образом, по общему складу мысль зрелого Аксакова встретилась с кипением молодых умов; впервые видел он перед собой то творчество жизни, ту борьбу за мировоззрение, с которой не познакомили его ни догматы Карташевского, ни университетские впечатления, ни поучения Шишкова, ни водевили Писарева.

Конечно, переродиться от этого не мог сорокалетний человек, установившийся и по натуре не ищущий; но речь идет только о том влиянии, которое должна была произвести на Аксакова близкая его сыну пылкая молодежь, с ее высокими умственными запросами, с ее чрезвычайной серьезностью, с ее новыми литературными вкусами.

Характернейшим проявлением этих вкусов было отношение нового поколения к Гоголю.

Аксаков был наблюдателен и в ранней молодости, но писал все время ничтожнейшие стишки и статейки, потому что не только в творениях “высокого стиля”, в направлении Державина, Озерова, Шишкова, но в более реальной, сентиментальной повести Карамзина тонкая наблюдательность и трезвая правдивость Аксакова не могли найти применения. Он родился несколько раньше времени.

Его дарование было создано для новых форм литературного творчества, но не в его силах было создать эти формы. И когда он их нашел – быть может, не только у Гоголя, но и в “Капитанской дочке” и “Повестях Белкина”, – он сумел воспользоваться тем богатством выражения, которое они предоставляли его природной наблюдательности. Не человек Аксаков переродился, а в нем родился писатель.

Это было в половине тридцатых годов, и с тех пор творчество Аксакова развивалось плавно и плодотворно. Вслед за “Бураном” начата была “Семейная хроника”. Уже в эти годы известная популярность окружала Аксакова. Имя его пользовалось авторитетом. Академия Наук избирала его не раз рецензентом при присуждениях наград.

Он считался мужем совета и разума; живость его ума, поддерживаемая близостью с молодежью, давала ему возможность двигаться вперед если не в общественно-политическом или морально-религиозном мировоззрении, основам которого, усвоенным в детстве, он всегда оставался верен, то в конкретных проявлениях этих общих начал. Он был терпим и чуток.

Не будучи не только ученым, но и не обладая достаточной образованностью, чуждый науки, он, тем не менее, был каким-то нравственным авторитетом для своих приятелей, из которых многие были знаменитые ученые. Подходила старость, цветущая, покойная, творческая. Милые устные рассказы Аксакова побудили его слушателей добиваться того, чтобы они были записаны.

Но, временно оставив “Семейную хронику”, он обратился к естественнонаучным и охотничьим воспоминаниям, и его “Записки об уженьи рыбы” (Москва, 1847) были первым его широким литературным успехом. Автор не ждал его, да и особенно ценить не хотел: он просто для себя “уходил” в свои записки.

А у него было от чего “уходить” в эти годы, если не от огорчений, то просто от массы событий, захватывавших его, от массы фактов жизни личной и общественной. Идейная борьба, захватившая всех, достигла чрезвычайного напряжения, и быстро стареющий Аксаков не мог переживать ее перипетий. Он болел, зрение его слабело – и в подмосковном сельце Абрамцеве, в уженьи на идиллической Воре, он охотно забывал о всех злобах дня. “Записки ружейного охотника Оренбургской губернии” вышли в 1852 году и вызвали еще более восторженные отзывы, чем “Уженье рыбы”. Среди этих отзывов наиболее интересна известная статья И.С. Тургенева. Одновременно с охотничьими воспоминаниями и характеристиками назревали в мысли автора рассказы о его детстве и его ближайших предках.

Вскоре по выходе “Записок ружейного охотника” стали появляться в журналах новые отрывки из “Семейной хроники”, а в 1856 году она вышла отдельной книгой…

Все спешили наперерыв отдать дань уважения таланту маститого мемуариста, и это шумное единогласие критики было лишь отголоском громадного успеха книги в обществе.

Все отмечали правдивость рассказа, уменье соединить историческую истину с художественной обработкой.

Последние годы Сергея Аксакова. Радости литературного успеха смягчали для Аксакова тяготы этих последних лет. Материальное благосостояние семьи пошатнулось; здоровье Аксакова становилось все хуже.

Он почти ослеп – и рассказами и диктовкой воспоминаний заполнял то время, которое не так еще давно отдавал рыбной ловле, охоте и деятельному общению с природой. Целый ряд работ ознаменовал эти уже последние годы его жизни. Прежде всего “Семейная хроника” получила свое продолжение в “Детских годах Багрова внука”.

“Детские годы” (отдельно вышедшие в 1858 году) неровны, менее закончены и менее сжаты, чем “Семейная хроника”. Некоторые места принадлежат к лучшему, что дал Аксаков, но здесь нет уже ни той ширины картины, ни той глубины изображения, которые придают такую значительность ограниченному мирку “Семейной хроники”.

И критика отнеслась к “Детским годам” без былого восторга. Его “Литературные и театральные воспоминания”, вошедшие в “Разные сочинения”, полны интересных мелких справок и фактов, но бесконечно далеки по значению от рассказов Аксакова о его детстве.

Более глубокое значение имеет и могла бы иметь еще большее, если бы была закончена “История моего знакомства с Гоголем”, показавшая, что мелочный характер литературных и театральных воспоминаний Аксакова никоим образом не означает старческого падения его дарования.

Эти последние сочинения писаны в промежутках тяжкой болезни, от которой Аксаков скончался 30 апреля 1859 года в Москве.

Заключение. Об Аксакове справедливо было сказано, что он рос всю жизнь, рос вместе со своим временем, и что его литературная биография есть как бы воплощение истории русской литературы за время его деятельности.

Он не был самостоятелен и не мог создать форм, подходящих к его простой натуре, его бесконечной правдивости; консерватор не по убеждениям, не по идеям, но по ощущениям, по всему складу своего существа; он преклонялся пред признанными традиционными формами высокого стиля – и долго не мог выразить себя достойным образом.

Но когда новые формы реального повествования были не только созданы, но и реабилитированы, когда “Повести Белкина” и “Вечера на хуторе близ Диканьки” внедрили в общее сознание, что простой правдивый рассказ не ниже высокой литературы, что душевное содержание, доселе отрезанное от нее литературной условностью, имеет и другие, более скромные по виду и более жизненные по существу формы, Аксаков честно отлил в эти формы то, что без них должно было остаться бесформенной массой устных рассказов и воспоминаний.
Русская литература чтит в нем лучшего из своих мемуаристов, незаменимого культурного бытописателя-историка, превосходного пейзажиста и наблюдателя жизни природы, наконец, классика языка. Интерес к его сочинениям не убит хрестоматиями, давно расхватавшими отрывки охотничьих и семейных воспоминаний Аксакова, как образцы неподражаемой ясности мысли и выражения.

Источник: https://gdzplus.com/biblioteka/aksakov.html

Аксаков Сергей Тимофеевич – авторы

Сергей Тимофеевич Аксаков родился в Уфе 1 октября 1791 году в дворянской семье. Детство писателя прошло в имении Ново-Аксаково среди степной природы.

Крестьянская жизнь, наряду с природой, будоражили ум мальчика. Крестьянский труд возбуждал в нём не только сострадание, но в первую очередь, глубокое уважение.

Именно женская половина дворни знакомила мальчика с народно – поэтическим творчеством: песни, сказки, святочные игры. «Аленький цветочек» – сказка Аксакова была записана им по памяти из рассказа ключницы.

Слушая на сон грядущий сказки, маленький Аксаков не подозревал, что одна прославит его на весь мир.

В детстве Сергей очень любил читать. Большое впечатление на мальчика произвели сочинения Ксенафонта, Хераскова, произведения Суморокова, Карамзина. Одна из самых любимых детских книг Аксакова Сергея Тимофеевича – сказки «Тысяча и одна ночь».

В 1801 году Аксаков был определён в Казанскую гимназию. С 1804 старшие классы гимназии были преобразованы в 1 курс новообразованного Казанского Университета, Аксаков становится в нём студентом.

В годы учёбы в университете(1804-1807) Аксаков участвует в создании рукописных журналов. В них публикуется первое литературное произведение Аксакова – стихи, написанные в наивно-сентиментальном стиле.

После окончания Университета, Аксаков переезжает в Санкт-Петербург и поступает на службу переводчиком в «Комиссию по составлению законов». В то же время он быстро становится участником литературно-общественной и театральной жизни столицы.

Воспоминание о периоде жизни с 1812 по 1826 г.г. легли в основу литературного произведения Аксакова «Литературные и театральные воспоминания»(1856-1858).

В эти годы Аксаков проживает преимущественно в поместье Надеждино Оренбургской губернии и занимается в основном переводческой деятельностью. Переводит Аксаков произведения таких авторов, как Мольер, Софокл, Скотт.

С 1828 по 1830 годы Аксаков становится постоянным театральным обозревателем «Московского вестника. Кроме того, он пишет статьи и в другие издания.
Позднее, в 1958 году, ряд своих критических статей публикует Аксаков в сборнике «Разные сочинения С.Аксакова».

В 1833 году Аксаков становится сначала инспектором Константиновского землемерного училище, а позже директором Константиновского межевого института.

В конце 30-х Аксаков окончательно оставляет службу и сосредотачивается на ведении хозяйственных и семейных дел. В наследство от отца достаются ему крупные поместья.

Здоровье писателя ухудшается настолько, что он не может писать сам и диктует свои сочинения дочери.
В 40-х годах начинает Аксаков написание произведения «Семейные хроники».

В 1845 году он начинает, а в 1846 издаёт книгу о рыбалке под названием «Записки о рыбалке». Книга заслужила единодушное признание критиков и читателей. При жизни Аксакова произведение издавалось трижды.

В 1855 году было опубликовано ещё одно замечательное произведение Аксакова «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах».

История написания «Семейной хроники» растянулась на 1,5 десятилетия. Наконец, в1956 году вышло первое издание романа. В том же году выходит продолжение «Хроник» под названием «Детские годы Багрова – внука».

В качестве приложения к этому роману была опубликована сказка Аксакова «Аленький цветочек» (Сказка ключницы Пелагеи). Сказку «Аленький цветочек» Сергей Тимофеевич Аксаков посвятил своей внучке.

Сначала Аксаков сказку назвал «Оленькин цветочек»(1858).

На титульном листе сказки Сергей Тимофеевич Аксаков написал: «Внучке моей Ольге Григорьевне Аксаковой».

Лучшие русские писатели пробовали себя в жанре сказки, Сергей Тимофеевич Аксаков, благодаря этой сказке приобрёл всемирную известность. В этом году исполняется 152 года сказке Аксакова «Аленький цветочек».

Нет ни одного ребёнка, который не знал бы этой, написанной Сергеем Тимофеевичем Аксаковым сказки.

Подписаться на новинки автора

Источник: http://samolit.com/authors/2631/

220 лет со дня рождения Сергея Тимофеевича Аксакова

1 октября 220 лет со дня рождения русского писателя Сергея Тимофеевича Аксакова (1791-1859) , автора сказки «Аленький цветочек», повестей “Семейная хроника”, «Детские годы Багрова-внука», «Рассказы о родной природе»

Род Аксаковых, или Оксаковых, как звали их в старину, был древен и восходил к знатному варягу,переселившемуся в XI веке на Русь со своей дружиной.Были среди Аксаковых бояре , воеводы, генералы. Но самым знаменитым стало имя Сергея Тимофеевича Аксакова – русского литератора.

Сережа Аксаков был очень одаренным мальчиком. В четыре года он уже хорошо читал, а в пять лет декламировал наизусть стихи Сумарокова и Хераскова, по- своему пересказывал и даже разыгрывал сказки «Тысячи и одной ночи».

Литературой и театром Аксаков увлекался и в студенческие годы в Казанском университете, и в первые годы службы в Петербурге. Позднее, уже перебравшись в Москву, будучи цензором Московского цензурного комитета и сотрудником журнала «Московский вестник», он стал известным театральным критиком…

Свое литературное призвание Сергей Тимовеевич осознал очень поздно и первые книги написал, когда ему было уже далеко за пятьдесят. В ту пору С.Т.

Аксаков – отец многочисленного и дружного семейства, гостеприимный хозяин дома, куда съезжалась вся литературная, музыкальная и театральная Москва. Друзья (а среди них были Н.В.Гоголь, Н.Загоскин, И.С.Тургенев, молодой Л.Н.

Толстой) восхищались рассказами Аксакова о русской старине, о семейных преданиях, о красоте земли, которую он, страстный охотник и рыболов, знал, как никто.

К вымыслу у автора «душа не лежала», а потому в своих книгах С.Т.Аксаков просто рассказывал о том, что лучше всего знал и любил. «Записки об уженье»(1847) и «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии»(1852) покорили читателей и критиков точностью и тонкостью наблюдений за жизнью природы и поэтичностью языка.

Тому, кто хочет узнать, какой была Россия в старые годы, надо прочесть книги С.Т.Аксакова «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука».

Писатель, ничего не выдумывая, неторопливо и просто повествует об истории своей семьи. О том, как привольно жилось когда-то в уфимских степях, как светлы и прозрачны были реки, свежи и зелены леса и как пели весною всю ночь соловьи, не давая уснуть…

В приложении к «Детским годам Багрова-внука» дана была сказка «Аленький цветочек», – может быть, самая добрая и мудрая из всех написанных на русском языке сказок.

Совсем немного времени оставила Аксакову судьба для творчества. Уходило здоровье, слабели глаза (приходилось диктовать). Зато все ярче делалось внутреннее зрение, все более гибким и выразительным становился язык…

Сергей Тимофеевич Аксаков умер, не завершив всего, что задумал, но и того, что он успел, было довольно. Его любили современники, и любят потомки. Душевный покой и радость обретает каждый, кто читает его книги…

(Аксаков Сергей Тимофеевич// Писатели нашего детства. 100 имен.Биографический словарь в 3 частях. Ч.1.-М.: Либерия, 1998.- С.19-22)

Советуем прочитать книги С.Т.Аксакова:

Аксаков С.Т. Аленький цветочек: Русская народная сказка

Сказку “Аленький цветочек” Сергей Тимофеевич Аксаков услышал еще в детстве во время своей болезни. Писатель так рассказывает об этом в повести “Детские годы Багрова-внука”: “Скорому выздоровлению моему мешала бессонница…

По совету тетушки, позвали один раз ключницу Пелагею, которая была великая мастерица сказывать сказки и которую даже покойный дедушка любил слушать… Пелагея ежедневно рассказывала мне какую-нибудь из своих многочисленных сказок.

Более других помню я “Царь-девицу”, “Иванушку-дурачка”, “Жар-птицу” и “Змея Горыныча”.

В последние годы жизни, работая над книгой “Детские годы Багрова-внука”, Сергей Тимофеевич вспомнил ключницу Пелагею, ее замечательную сказку “Аленький цветочек” и записал ее по памяти. Впервые она была напечатана в 1858 году и с тех пор стала у нас любимой сказкой.

Аксаков, С.Т. Семейная хроника; Детские годы Багрова-внука/Предисловие и примечание С.Машинского.- М.: Художественная литература, 1982.- 542с.- (Классики и современники. Русская классическая литература)

В книгу вошли два автобиографических произведения С.Т.Аксакова: “Семейная хроника” и “Детские годы Багрова-внука”. В “Семейной хроннике” С.Т.Аксаков расказывает историю своей семьи, но заменяет настоящие имена вымышлеными для того, чтобы современники понимали: это не мемуары, а художественное произведение.

Особенность и прелесть книги заключается в подробностях повествования и жизни. Благодаря чему теперь, спустя два века после описываемого времени, книга приобрела ещё бо́льшую ценность. Спокойно и точно рассказывает Аксаков о своеобразном быте русских помещиков на башкирских землях Оренбургской губернии.

То же в «Семейной хронике», которая предшествует «Детским годам», — в ней говорится о родителях и других родственниках Серёжи Багрова.

Изменив имена, но, в сущности, ничего и никого не выдумывая, Аксаков рассказал историю своей семьи и собственного детства, историю своих детских впечатлений от общения с близкими людьми и местной природой.

Для читателей среднего и старшего школьного возраста

Советуем прочитать о С.Т.Аксакове:

Аксаков Сергей Тимофеевич//Писатели нашего детства. 100 имен.Биографический словарь в 3 частях. Ч.1.-М.: Либерия, 1998.- С.19-22

Аксаков Сергей Тимофеевич//Тубельская Г.Н. Детские писатели России. Сто имен:Биобиблиографический справочник.- М.: Русская школьная библиотечная ассоциация, 2007.- С.10-13

Русские писатели: Биобиблиографический словарь/Сост. А.И.Спасибенко и Н.М.Гайденков .-М.: Просвещение, 1971.- С.151-155

Источник: http://ololo.m-ten.ru/news/dates/37-dates/290-220-.html

Сергей Аксаков

“Записки об уженье” были первой частью “охотничьей” трилогии С. Т. Аксакова. Книга была выпущена анонимно, во Вступлении автор подписался как С. А. и посвятил ее “Моим братьям и друзьям Н. Т. и А. Т. А-мъ”.Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 т.М., Правда, 1966; (библиотека “Огонек”)

Том 4. – 480 с. – с. 283-417.

“Записки ружейного охотника Оренбургской губернии” С. Т. Аксакова посвящены четырем видам охоты – на лесную дичь, степную, водяную и болотную. Одна из лучших русских книг этого жанра.”Записки ружейного охотника Оренбургской губернии ” С.Т.Аксакова посвящены четырем видам охоты – на лесную дичь, степную, водяную и болотную. Книга является одним из лучших русских изданий этого жанра. Писатель проявил здесь себя как знаток красочной народной речи и как проникновенный поэт русской природы. И.С.Тургенев писал, что охотничьи книги Аксакова обогатили “общую нашу словесность”.”В половине декабря 1815 года приехал я в Петербург на короткое время, чтобы взглянуть на брата, которого я в 1814 году определил подпрапорщиком в Измайловский полк. Брат жил у полковника Павла Петровича Мартынова, моего земляка и короткого приятеля, который, как и все офицеры, квартировал в известном Гарновском доме; я поместился также у Мартынова.В четвертый том собраний сочинений входят статьи и заметки, избранные стихотворения и записки об уженье рыбы.Содержит цветные иллюстрации.Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 т.М., Правда, 1966; (библиотека “Огонек”)

Том 4. – 480 с. – с. 223-282.

Свои воспоминания о Гоголе, написанные в 1854 г., С.Т.Аксаков не успел закончить и издать. Впервые полностью воспоминания были опубликованы только в советское время.
“История” состоит из двух частей. Первая часть (“История моего знакомства с Гоголем. 1832 – 1843 гг.”) печатается по рукописи С.Т.Аксакова.

Количество документов, составляющих вторую часть (“Записки и письма.В третий том собраний сочинений входят литературные и театральные воспоминания писателя, а также история знакомства писателя с Гоголем.Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 т.М., Правда, 1966; (библиотека “Огонек”)

Том 3. – 408 с. – с. 3-142.

“В первых годах первого десятилетия текущего, богатого великими событиями, девятнадцатого века, стало быть, с лишком за пятьдесят лет, в одной отдаленной от столиц полустепной и полулесной губернии, соседственной с настоящими коренными нашими лесными губерниями, Пермскою и Вятскою, в совершенном захолустье, жило богатое и многочисленное дворянское семейство Болдухиных в пятисотдушном селе Вознесенском, Болдухино тож; жило в полном смысле по-деревенски…”Во второй том собраний сочинений входят воспоминания писателя, а также очерки и незавершенные произведения, такие как “Буран”, “Наташа”, “Очерк зимнего дня” и др.Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 т.М., Правда, 1966; (библиотека “Огонек”)

Том 2. – 500 с. – с. 395-498.

Издание 1966 года. Сохранность хорошая.В пятый том собраний сочинений входят “Записки ружейного охотника оренбургской губернии”, рассказы и воспоминания охотника о разных охотах и статьи об охоте.Содержит цветные иллюстрации.Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 5 т.М., Правда, 1966; (библиотека “Огонек”)

Том 5. – 488 с. – с. 311-424.

Источник: https://profilib.org/avtor/sergey-aksakov-2.php