Биография
Детство
Cергей Петрович Алексеев родился 1 апреля 1922 года на Украине, в городке Плискове недалеко от г. Винницы. Родители Сергея, врач Пётр Сергеевич Алексеев и медсестра Елена Александровна Ганшина, познакомились на фронте, во время Первой мировой войны. Вскоре они поженились, и у них родился сын Сергей.
Читать, писать, считать Сергей научился дома.
Когда мальчику исполнилось 9 лет, родители отправили сына на учёбу: сначала в Воронеж, так как в Плискове были только украинская и еврейская начальные школы, заЗдесь Сергей жил в Васнецовском переулке у сестёр матери. В доме тёток царил культ интеллектуального труда, культ книги. Была большая библиотека, которой могли пользоваться все желающие в определенные для этого часы.
В школе Сергей Алексеев был старательным учеником, особенно увлекала его история. По своему характеру он просто не умел быть в стороне от школьных дел: касалось ли дело спорта, учебы, выпуска стенной газеты или организации школьного вечера.
В июне 1940 года Сергей окончил 10-й выпускной класс 236-й школы г. Москвы, и на доске объявлений возле директорского кабинета появился приказ с благодарностью C.
Алексееву «за отличную и активную общественную работу в школе» и пожеланиями «от имени всего педколлектива и руководства школы дальнейшего полного успеха в работе и учебе».
Романтика неба
«Я долго не мог определить, что из этого «история или авиация» мне интереснее.
Это — как две руки человека, как два крыла у птицы, наверное».
С.П. Алексеев
В старших классах школы у Сергея Алексеева появилось новое увлечение: он записался в аэроклуб.
Романтика неба привлекала тогда многих подростков. Авиация бурно развивалась. Страна гордилась подвигом Валерия Чкалова, Георгия Байдукова и Александра Белякова, совершившими беспосадочные перелёты: Москва — о-в Удд (Дальний Восток); Москва — Северный полюс —: г. Ванкувер (США), героическим спасением экспедиций Семе¬на Челюскина и папанинцев.
Родители Сергея хотели, чтобы их сын стал врачом. Московские же тётушки прочили ему будущность учёного-историка. Самого же юношу, как и многих его сверстников, привлекала авиация, романтика неба. Получив удостоверение об окончании аэроклуба, Сергей Алексеев поступает в авиационное училище в городе Поставы Западной Белоруссии.
В годы Великой Отечественной войны Лётчик-инструктор
Летом 1941 года курсанты авиационного училища выехали в полевой учебный лагерь. Граница была совсем близко.
22 июня 1941 года фашистские войска перешли границу, и лагерь курсантов подвергся бомбёжке и обстрелу. Многие лётчики погибли, даже не успев поднять самолёты в небо. Алексеев с уцелевшими товарищами получил приказ отступать.
Затем — учёба в другом летном училище, в Оренбурге. Одновременно Сергей поступил в Оренбургский педагогический институт и за один год и пять месяцев прошёл полный курс исторического факультета. Лётная учёба также закончилась.
Алексеев просился на фронт, но был оставлен в училище — учить других лётчиков. Так Сергей Петрович начал свою военную службу — в запасном учебном авиационном полку. Авиационная промышленность быстро развивалась, конструкторы создавали новые модели самолётов.
Обязанностью Алексеева было их осваивать и учить летать на них других.
Во время очередного учебного полёта отказал мотор, Алексееву чудом удалось посадить самолёт. С тяжёлыми травмами он попадает в госпиталь. Врачи вынесли приговор — с авиацией придётся расстаться навсегда.
В «Детгизе». Первая книга — учебник «История СССР»
В январе 1946 года Алексеев возвратился в Москву. Здесь он начал работать редактором в Государственном издательстве детской литературы («Детгизе»), Эта работа увлекла его, стала его судьбой, началом дела всей последующей жизни.
Алексееву не раз приходилось читать письма детей с просьбами рассказать в книгах об Александре Невском, Суворове, Кутузове, маршале Жукове, других выдающихся людях, об истории России. И многие просьбы ребят Сергей Петрович выполнил.
В начале 50-х годов Министерством просвещения СССР был объявлен конкурс на новый учебник «История СССР» для начальной школы. Алексеев решает попытать свои силы в этом новом для него деле. Задача была следующая: просто рассказать о сложном.
Написанному Сергеем Петровичем Алексеевым учебнику истории была присуждена премия. Другой премированный учебник принадлежал перу историка-методиста В.Г. Карцова. Авторам было предложено написать совместный учебник. Этот учебник выдержал десять переизданий. И именно он стал как бы первым наброском для будущих рассказов и повестей Сергея Алексеева.
А с 1965-го по 1996 год Сергей Петрович возглавлял редакцию журнала «Детская литература».
Первые исторические повести
«Смелый автор, смелое издательство! — подумалось мне, когда я раскрыл книжку Сергея Алексеева «Небывалое бывает», — Пётр!.. Исполинская личность русской истории. И вдруг — для ребят, да ещё «младшего школьного»! Посмотрим, посмотрим!.. И — зачитался…»
Алексей ЮГОВ
«Я тоже зачитался историческими повестями Сергея Алексеева. Зачитался, как мальчишка. И спасибо за это автору!»
Сергей МИХАЛКОВ
Первая книга Сергея Петровича Алексеева — «Небывалое бывает» — вышла в Детгизе в 1958 году. Это было увлекательное повествование об эпохе петровских преобразований, времени, когда Россия совершала героические усилия, чтобы «ногою твёрдой стать при море» (А. Пушкин).
В центре книги — образ Петра Великого, рассказ о четырёх годах петровского правления: от 1700 года — разгрома шведами русских под Нарвой — до взятия Нарвы войсками Петра I и выхода русских к берегу Балтийского моря в 1704 году.
Вот фрагмент из главки «Сено, солома!»:
«Однажды Петр ехал мимо солдатских казарм. Смотрит — солдаты построены, ходить строем учатся. Рядом с солдатами идет молодой поручик, подает команды. Петр прислушался: команды какие-то необычные.
— Сено, солома! — кричит поручик.— Сено, солома!
“Что такое?” — подумал Петр. Остановил коня, присмотрелся: на ногах у солдат что-то навязано. Разглядел царь: на левой ноге сено, на правой — солома.<\p>
— Что это ты солдатам на ноги всякую дрянь навязал?
— Никак не дрянь, бомбардир-капитан… Это чтобы солдатам легче учиться было… никак не могут различить, где левая нога, где правая. А вот сено с соломой не путают: деревенские.
Подивился царь выдумке, усмехнулся.
А вскоре Петр принимал парад. Лучше всех шла последняя рота.
— Кто командир? — спросил Петр у генерала.
— Поручик Вяземский, — ответил генерал».
Книга сразу полюбилась юным читателям, как и множество других рассказов и повестей, раскрывающих события четырех веков российской истории — с середины XVI до середины XX века.
В том же 1958 году Сергей Петрович Алексеев написал «Историю крепостного мальчика». О крепостном праве маленькие читатели узнают из удивительной, необычайной истории жизни Мити Мышкина — мальчика, которого продали.
Так в детской литературе появился новый писатель, и это был писатель-историк.
По страницам истории
Писатель создал целую историческую библиотеку для младших школьников и продолжал её пополнять всю жизнь. Одна за другой выходят книги Сергея Петровича Алексеева:
«Сын великана» — о событиях, которые происходили в нашей стране весной, летом и осенью 1917 года, о судьбе петроградского мальчика Леши Митина, свидетеля и участника революционных событий;
«Рассказы о Суворове и русских солдатах» — о славных победах великого полководца Александра Васильевича Суворова и героизме русских солдат — «чудо-богатырей»;
«Жизнь и смерть Гришатки Соколова» — о восстании под предводительством Емельяна Пугачёва и о том, как вместе с восставшими сражался и погиб мальчик Гришатка Соколов;
«Птица-слава» — рассказы об Отечественной войне 1812 года;
«Грозный всадник» — рассказы о Степане Разине, казаках и восставшем народе;
«Братишка», «Красные и белые» — рассказы о Гражданской войне;
«Декабристы» — о декабрьском восстании 1825 года и его участниках;
«Суровый век» — рассказы о царе Иване Грозном и его времени;
«Великая Екатерина» — рассказы о русской императрице Екатерине II;
«Лебединый крик» (в соавторстве с Валентиной Алексеевой) — о монголо-татарском нашествии и Куликовской битве; о смутном времени.
Ради жизни на земле. Рассказы о Великой Отечественной войне
Среди книг Сергея Алексеева особо место занимают рассказы о Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.
Главные битвы, рассказы о полководцах-маршалах Георгии Константиновиче Жукове, Константине Константиновиче Рокоссовском, героях на фронте и в тылу — все ключевые моменты этой войны отражены в книгах С.П. Алексеева. Это настоящая энциклопедия знаний, написанная правдиво и увлекательно.
Произведения Сергея Алексеева выдержали огромное количество изданий и переизданий и были переведены на многие языки мира.
Награды и премии
- Государственная премия СССР (1984) — за книгу «Богатырские фамилии» (1978)
- Государственная премия РСФСР имени Н. К. Крупской (1970) — за книгу «Сто рассказов из русской истории» (1966)
- Премия Ленинского комсомола (1979) — за книги для детей «Идёт война народная», «Богатырские фамилии», «Октябрь шагает по стране»
- Международный диплом Г. Х. Андерсена
- Почётный диплом Международного Совета по детской книге (IBBY) за книгу «Сто рассказов из русской истории» (1978).
- Заслуженный работник культуры РСФСР
Источник: http://spalekseev.ru/
Биография и книги Сергея Алексеева :
В произведениях этого автора причудливо переплетается мистика и реализм, обычное и необъяснимое, таинственное и земное. Суммарный тираж книг Сергея Алексеева более трех миллионов. Его перу принадлежит более 40 романов.
Судьбы людей в истории страны
Имя писателя стало известно в 80-е годы, после выхода таких романов, как «Таежный омут», «Тайна третьего кургана», «Суд» и состоящая из двух книг «Крамола». Последняя вызвала повышенный интерес как читателей, так и литературных критиков.
Первая часть «Столпотворение» начинается со знакомства с главным героем, бывшим штабс-капитаном, Андреем Березиным. За его плечами два года германской войны. Уже месяц как оказался на гражданской, непонятной для него войне – без командования и штаба, без окопов и без тыла.
Мечтал стать учителем, а стал «карающей рукой революции». И палач, и жертва одновременно.
«Крамола» повествует о судьбе человека, который не может понять происходящего – Октябрьскую революцию и Гражданскую войну. Алексеев сравнивает их с событиями 12-го века.
Размышляет об истоках и последствиях этого огненного смерча. И оценивает эти события как национальную катастрофу. Вторая часть «Доля» о дальнейшей судьбе Андрея Березина – после Гражданской войны.
Он хочет увидеть светлое будущее, за которое боролся, в своих детях и внуках.
События Октябрьского переворота 1993-го Алексеев освещает в романе «Возвращение Каина». Здесь рассказывается о семье Ерашовых. Пятеро детей после смерти родителей были отправлены в детские дома.
Наследники дворянского рода, в начале 90-х они возвращаются в загородную усадьбу. Почти все мужчины их рода были военными. По следам предков пошли два брата – Кирилл и Алексей. В дни путча они оба были у Белого дома, только по разную сторону баррикад.
За этот роман автор удостоен премии им. Шолохова.
Российская история
Книги Сергея Алексеева вызывают бурную критику и обсуждение за дерзкие взгляды на прошлое и будущее России. Как пример, роман «Покаяние пророков», в котором автор поднимает как прошлые, так и настоящие проблемы России. Действие романа происходит в конце 20-го века.
Главная героиня – из древнего рода старообрядцев, ушедших в тайгу почти четыреста лет назад. Они создали в лесах поселения, сокрытые от постороннего взгляда. И сохранили традиции предков до наших дней.
Вавила, так зовут героиню, становится разменной картой различных политических движений, которые задались целью захватить в стране власть и посадить девушку на престол как наследницу Рюриковичей.
Насколько тесно сплетается судьба России и народа, повествуют все книги автора. Сергей Алексеев показал это и в романе «Рой». Крестьяне вятского села еще при Столыпине в поисках лучшей доли отправились за Урал.
Обживались на новом месте, вынесли неурожай и голод, пожары и шелкопряда. Чтобы выжить, им приходилось и лес валить, и пчел разводить, и землю пахать. Роман «Рой» был отмечен премией ВЦСПС и Союза писателей.
Роман-эссе «Россия: мы и мир» посвящен истории России, как и многие его книги. Алексеев Сергей Трофимович несколько своеобразно рассказывает о прошлом страны.
Приводит факты, о которых не упоминалось на уроках истории, рассказывает о неизвестных многим событиях и лицах. Что, естественно, породило споры вокруг этого произведения. Больший интерес у читателей вызвала часть об исследовании русского языка.
Автор рассказывает о происхождении слов. И названия многих рек и городов приобретают осмысленное значение, а не просто набор букв.
История славянства
Необычно трактует Алексеев и историю славянства в цикле «Сокровища Валькирии» в романах: «Звездные раны», «Стоящий у Солнца», «Хранитель Силы», «Земля Сияющей Власти», «Страга Севера», «Птичий путь». В книге Сергея Алексеева «Правда и вымысел» читатели найдут ответы на вопросы: существует ли Валькирия и насколько реальны события, описанные в произведениях этого цикла.
Три романа цикла «Волчья хватка» знакомят читателей с российской историей и поднимают острые проблемы сегодняшнего дня. В этих книгах автор отошел от присущего ему реализма и создал историческое фэнтези с захватывающим сюжетом.
К критике Алексеев относится спокойно и соглашается с тем, что его взгляд на российскую и мировую историю отличается от общепринятого мнения. И поскольку он литератор, а не ученый-историк, то не стремится концептуально закрепить свои взгляды.
Другие книги Сергея Алексеева
- С 1997 по 1999 гг. – «Долина смерти», «Утоли мои печали», «Аз Бога ведаю», «Удар Молнии».
- С 2000 по 2010 гг. – «Кольцо принцессы», «Скорбящая вдова», «Дождь из высоких облаков», «Молчание пирамид», «Роковой срок». Цикл из двух книг «Арвары», «Невеста для варвара», «Мутанты», «Чудские копи» и роман «Очаровательная блудница», первая книга цикла «Карагач».
- С 2011 по 2016 гг. – «Изгой Великий», «Черная сова», «Понтифик из Гулага» и вторая книга цикла «Карагач» – «Запах цветущего кедра».
- Серия «Сорок уроков русского» состоит из трех книг и рассказывает об истоках и развитии русского языка.
По романам сняты художественные фильмы «Продление рода» и «Возвращение Каина». Перу этого автора принадлежит несколько пьес, более десяти повестей и рассказов, сказки-уроки для взрослых и детей в двух частях «Дар речи».
Но визитной карточкой, по которой писателя сразу узнают читатели, стала книга «Валькирия». Сергей Алексеев в одном из интервью сказал, что этот цикл еще не закончен, так как эта серия не художественный сюжет, а мировоззрение.
Краткая биография
Родился писатель 20 января 1952 года в Томской области, в деревне на берегу реки Четь. С пятилетнего возраста занимался рыбалкой и охотой.
До школы приходилось добираться пешком более семи километров ежедневно. После восьмого класса пошел работать молотобойцем в Зыряновский райпромкомбинат и продолжил обучение в вечерней школе.
Окончив ее, поступил в Томский геологоразведочный техникум.
В 1970 году пополнил ряды Советской Армии. Вернувшись через два года, продолжил обучение в техникуме. Окончил его в 1974 году и отправился в экспедицию на Таймыр. Вернулся через год и пошел работать в уголовный розыск, затем поступил в Томский университет на заочное отделение юридического факультета.
В 1977 году стал писать рассказы и повести. К литературе потянуло так, что уволился с работы и бросил университет. Денег не хватало, и писательский труд совмещал с работой. Трудился и в экспедициях, и в НИИ, и корреспондентом в газете «Томское знамя».
В 1985 году уехал в Вологду, затем 15 лет жил и трудился в Москве. Сейчас Алексеев живет в Свердловской области, в небольшом, но древнем поселке. В планах писателя поселиться в скиту на берегу горной реки.
Увлекается строительством – сам построил несколько домов и десяток бань, сложил несколько печей и каминов. Некоторые факты биографии писателя описаны в книгах «Охотничьи байки», «Материк», «Правда и вымысел», а также в романе «Ох, охота!».
Источник: https://www.syl.ru/article/344601/biografiya-i-knigi-sergeya-alekseeva
Алексеев Сергей Петрович – Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов)
— Нет, нет, не здесь они, а вот тут, — поправляет офицеров Жуков и сам указывает места, где находятся в это время фашисты.
Переглянулись офицеры. Удивлённо на Жукова смотрят.
— Здесь, здесь, вот именно в этом месте. Не сомневайтесь, — говорит Жуков.
Продолжают офицеры докладывать обстановку.
— Вот тут, — находят на карте город Медынь, — на северо-запад от города, сосредоточил противник большие силы, — и перечисляют, какие силы: танки, артиллерию, механизированные дивизии…
— Так, так, правильно, — говорит Жуков. — Только силы не вот здесь, а вот тут, — уточняет по карте Жуков.
Опять офицеры удивлённо на Жукова смотрят. Забыли они про дальнейший доклад, про карту.
— Слушаю дальше, — сказал командующий.
Вновь склонились над картой штабные офицеры. Докладывают Жукову, какова боевая обстановка у города Калуги.
— Вот сюда, — говорят офицеры, — к югу от Калуги, подтянул противник мотомехчасти. Вот тут в эту минуту они стоят.
— Нет, — возражает Жуков. — Не в этом месте они сейчас. Вот куда передвинуты части, — и показывает новое место на карте.
Остолбенели штабные офицеры. С нескрываемым удивлением на нового командующего смотрят. Уловил Жуков недоверие в глазах офицеров. Усмехнулся.
— Не сомневайтесь. Всё именно так. Вы молодцы — обстановку знаете, похвалил Жуков штабных офицеров. — Но у меня точнее.
Оказывается, побывал уже генерал Жуков и под Юхновом, и под Медынью, и под Калугой. Прежде чем в штаб — поехал прямо на поле боя. Вот откуда точные сведения.
Во многих битвах принимал участие генерал, а затем Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков — выдающийся советский полководец, герой Великой Отечественной войны. Это под его руководством и под руководством других советских генералов советские войска отстояли Москву от врагов. А затем в упорных сражениях и разбили фашистов в Великой Московской битве.
МОСКОВСКОЕ НЕБО
Было это ещё до начала Московской битвы.
Размечтался в Берлине Гитлер. Гадает: как поступить с Москвой? Мучается — что бы сделать такое необычное, оригинальное. Думал, думал…
Придумал такое Гитлер. Решил Москву затопить водой. Построить огромные плотины вокруг Москвы. Залить водой и город, и всё живое.
— Сразу погибнет всё: люди, дома и Московский Кремль!
Прикрыл он глаза. Видит: на месте Москвы бездонное плещется море!
— Будут помнить меня потомки!
Потом подумал: «Э-э, пока набежит вода…»
— Ждать?!
Нет, не согласен он долго ждать.
— Уничтожить сейчас же! В сию минуту!
Подумал Гитлер, и вот приказ:
— Разбомбить Москву! Уничтожить! Снарядами! Бомбами! Послать эскадрильи! Послать армады! Не оставить камня на камне! Сровнять с землёй!
Выбросил руку вперёд, как шпагу:
— Уничтожить! Сровнять с землёй!
— Так точно, сровнять с землёй, — замерли в готовности фашистские генералы.
22 июля 1941 года, ровно через месяц после начала войны, фашисты совершили первый воздушный налёт на Москву.
Сразу 200 самолётов послали в этот налёт фашисты. Нагло гудят моторы.
Развалились в креслах своих пилоты. Всё ближе Москва, всё ближе. Потянулись фашистские лётчики к бомбовым рычагам.
Но что такое?! Скрестились в небе ножами-шпагами мощные прожекторы. Поднялись навстречу воздушным разбойникам краснозвёздные советские истребители.
Не ожидали фашисты подобной встречи. Расстроился строй врагов. Лишь немногие самолёты прорвались тогда к Москве. Да и те торопились. Бросали бомбы куда придётся, скорей бы их сбросить и бежать отсюда.
Сурово московское небо. Крепко наказан непрошеный гость. 22 самолёта сбито.
— Н-да… — протянули фашистские генералы.
Задумались. Решили посылать теперь самолёты не все сразу, не общей кучей, а небольшими группами.
— Будут наказаны большевики!
На следующий день вновь 200 самолётов летят на Москву. Летят небольшими группами — по три, четыре машины в каждой.
И снова их встретили советские зенитчики, снова их отогнали краснозвёздные истребители.
В третий раз посылают фашисты на Москву самолёты. Неглупыми, изобретательными были генералы у Гитлера. Новый придумали план генералы. Надо самолёты послать в три яруса, решили они. Одна группа самолётов пусть летит невысоко от земли. Вторая — чуть выше.
А третья — и на большой высоте, и чуть с опозданием. Первые две группы отвлекут внимание защитников московского неба, рассуждают генералы, а в это время на большой высоте незаметно к городу подойдёт третья группа, и лётчики сбросят бомбы точно на цели.
И вот снова в небе фашистские самолёты. Развалились в креслах своих пилоты. Гудят моторы. Бомбы застыли в люках.
Идёт группа. За ней вторая. А чуть поотстав, на большой высоте, третья. Самым последним летит самолёт особый, с фотоаппаратами. Сфотографирует он, как разрушат фашистские самолёты Москву, привезёт напоказ генералам…
Ждут генералы известий. Вот и возвращается первый самолёт. Заглохли моторы. Остановились винты. Вышли пилоты. Бледные-бледные. Едва на ногах стоят.
Пятьдесят самолётов потеряли в тот день фашисты. Не вернулся назад и фотограф. Сбили его в пути.
Источник: https://fanread.ru/book/5015262?page=80
Сергей Алексеев: «Женское мировосприятие не годится для серьезной литературы» – МК
Писатель, сбежавший в Уральский скит
19.06.2016 в 18:12, просмотров: 16685
Герои романов писателя Сергея Алексеева хранят в уральских пещерах сакральную сущность России, путешествуют в поисках сокровищ и смысла жизни, открывают тайны русского языка. Сам же писатель бросил Москву, скрылся в глухой тайге приполярного Урала, где и проходит действие доброй половины многочисленных книг, — «МК» с трудом удалось разыскать его.
— Кто ваши близкие, как сочетается ваш образ жизни с семьей?
— Самое сложное понятие в моей жизни — семья, если подходить к ней с обычными нормами. По природе я странник, бродяга, но и у волка-одиночки есть дети. У меня их пятеро: старшая дочь Светлана — оперная дива, колоратурное сопрано и мать моих внуков, все успевает в жизни.
Сын Алексей — странствующий музыкант, композитор-песенник и исполнитель драматического рока: так мы назвали его неформатные песни. Дочь Валентина далека от сцены, но знаток иностранных языков, филолог и переводчик, живет в Германии и тоже рожает внуков, правда, немцев.
Сын Егор тоже музыкант, живет в Санкт-Петербурге, играет в группе на бас-гитаре, крайний сын Иван живет в Вологде, занимается всем понемногу, в том числе литературой и музыкой, хотя по профессии автомеханик.
— Вы по роду сибиряк, потом долго жили в Вологде, затем в столице, а сейчас ушли в таежное отшельничество, в глушь… Как к этому относятся родные, друзья? Как им объяснили отъезд?
— Уехав из Москвы, где прожил пятнадцать лет, я до сих пор откашливаю смог, суету и бессмысленность существования крупных стольных городов. Близкую мне Вологду люблю как заповедную часть Русского Севера, где хранится генофонд нации, ее нравы и обычаи. Скорее всего, вернусь в этот город, когда стану немощным, ибо в Вологде хорошо в старости.
Сейчас же живу в небольшом поселке в Свердловской области. Северный Урал — моя давняя любовь. Я сюда не «переехал, бросив Москву», — я сюда вернулся как домой. Хотя дома как такового нет, есть теплая и уютная избушка, очень близкие люди, замечательное ненавязчивое окружение. Поселок небольшой, но древний, стоит на слиянии двух горных рек — Павды и Березовой.
На берегу Березовой хочу поселиться в скиту, чтоб все время слышать бег воды и времени…
Побег же из Москвы дети одобрили, поскольку видели, что я никогда не смогу прирасти к мегаполису. А друзья были в восторге — побывав у меня на Урале, послушав сосен шум, тоже захотели воли, тишины, одиночества.
— В глуши вы не медитируете, а активно работаете, судя по тому, что у вас регулярно выходят книги. Как отшельничество влияет на творчество?
— Основная беда нынешних пишущих (их и писателями-то назвать трудно) — неумение или скорее нежелание осмысливать философию времени. Поэтому домохозяйки и пенсионерки кропают детективы, которые теперь называются литературой! Подобного маразма великая русская литература еще не знала. Но ничего — это надо пережить.
Отшельничество, долгое молчание и одиночество позволяют сконцентрировать энергию мысли.
За текущий год на Урале воплотил три давних замысла, которые никогда бы не смог осилить в городской суете, и получилось два романа художественных и роман-эссе «Ведическая граматица» — заключительная книга цикла «Сорок уроков русского».
— Какой вы человек в быту? Гастрономические пристрастия? Три предмета, без которых не мыслите повседневную жизнь?
— В быту, наверное, ужасный… По крайней мере так утверждают мои бывшие жены, отчего и получали титул бывших. Мой быт напрямую связан с творческой работой и не существует как отдельная составляющая жизни.
Любимые блюда — это все соленое и перченое, съем хоть половую тряпку, если с горчицей, хреном, плюс посыпать перцем и сдобрить чесноком! Однажды на приеме в корейском посольстве я стал перчить их острейшее блюдо — что-то наподобие наших обжаренных пельменей.
У служащих кухни широко открылись глаза. Без острого за стол не сажусь, все кажется невкусным.
Там, где я сейчас живу, из предметов всегда под рукой топор, мастерок и оружие. Топор, потому что сам рублю дома, сын и внук плотников, своего сына Алексея тоже обучил.
Мастерок — потому что люблю класть печи, особенно русские, но всю глину перетираю и наношу на кирпич голой рукой, так лучше чувствуется материал. Оружие — потому что с раннего детства охотник.
Первое ружье отец купил мне, когда перешел в четвертый класс без «троек» — таково было условие.
— Что читаете сами? Вообще и конкретно сейчас?
— Читаю в основном специальную литературу, касаемую профессий героев, которые живут в романах. Обожаю Маркеса, который подтолкнул к творчеству, перечитываю до сих пор. Вырос на «деревенской» литературе — Белов, Астафьев, Распутин, Шукшин, Федосеев.
И классика, конечно, и русская, и зарубежная. Когда писал роман «Изгой Великий» — прочитал всего Аристотеля, и, надо сказать, он меня вдохновил и измучил.
А в данный момент читаю «Утро магов» Жака Бержье и Луи Повеля — «оккультно-технологическое» фэнтези из 60-х годов….
— Добровольного отшельника сразу хочется спросить — насколько вам близка современная культура, кино, музыка? Не делаете ли вы из нее «ось зла», как это нередко бывает у «уходящих от мира»?
— Большая часть шоу относится к бизнесу, поэтому не имеет отношения к культуре. Судя по тому, что сейчас происходит в культурной жизни страны под эгидой соответствующего министерства, то его давно пора переименовать, а самого министра обозначить как главного шоумена. Кинематограф ринулся вслед за детективщиной в литературе и исчах.
На экранах в криминальном кино, по подсчетам специалистов, убито уже больше людей, чем все население России. Разрушаются режиссерская и актерские школы, выпестованные в советском кинематографе.
Поэтому смотрю в основном старые фильмы Тарковского, Герасимова, Говорухина, слушаю песни Кукина, Клячкина, Высоцкого, Окуджавы, люблю современный неформат.
— У вас пятеро детей — как звучат в вашей системе ценностей три тезиса, или три «закона жизни», которые человек должен передать своему ребенку?
— Детям с раннего детства вбивал:
«Не предавай! Ничего не проси у сильных! Не унижай и не унижайся!»
— Представим, издатель вам скажет: «а напишите-ка нам книгу о президенте!» Напишете?
— Ну, в психологии Путина много чего интересного, и можно было бы это художественно осмыслить… Я уже почти написал роман о политике высокого ранга, при этом без намеков издательства, по своей собственной воле. Меня привлекла личность губернатора Кузбасса Амана Гумировича Тулеева.
Его зовут не по-русски, но я пока еще не встречал человека более русского по образу мышления и манере поведения, чем он! А каково переплетение судеб родов, когда дед Тулеева встречается с Аркадием Гайдаром, а впоследствии сходятся в поединке внуки…
Впрочем, не стану предвосхищать сюжет, роман уже скоро выйдет.
— Ваши поклонники постоянно высказывают вам справедливые претензии насчет брошенных на полдороге серий книг. Это не совсем честно по отношению к читателям, вы же «в ответе за тех, кого приручили», люди ждут…
— Да, есть такой грех… Давний долг перед читателями — c 2000 года не закончена книга «Долина смерти», серию «Карагач» начал и бросил, серию «Арвары» тоже.
Случается это вот почему: замысливаю я роман в двух книгах, ибо тема такая, что в одну книгу не влазит, но пока пишу один том, герои и материал мне так надоедают, что я не знаю, куда от них спрятаться, в сне их начинаю видеть, они меня мучают… Бросаю, чтобы отдохнуть, а в это время рождается новый замысел.
А когда новый замысел — все горит, сверкает, светит изнутри! И я уже прежнюю книжку и вовсе откладываю на год-два, а к тому времени уже забывать начинаешь… Сейчас я потихонечку старые долги раздаю.
У меня времени и сил не хватает все свои идеи воплотить. Я тут даже пытался как-то организовать нечто вроде школы, группы единомышленников: научить их, передать опыт, поделиться идеями. Давал идею романа — бери, пиши…
— … литературных негров, что ли, тренировали?!
— Да нет же! Я просто предлагал людям канву романа и проработанных героев: бери и «наращивай мясо на кости». Пусть люди издают результат под своим именем.
— И что из этой истории вышло?
— Да ничего. Троим предложил идеи. Все они по одной-две книжки уже выпустили. Дал им «учебные романы». Мне своих разработок не жалко, а человек научился бы писать, раскрутился бы. Одна женщина страниц 30 написала и бросила — тут, говорит, думать надо, философом быть.
Я понял, что женское мировосприятие не годится для серьезной литературы. Детективы у женщин хорошо получаются, а вот философия, психология, борьба мировоззрений — не выходит… Другой автор, друг мой, страниц 50 осилил и говорит: не мой это материал, зря я взялся.
Третий с азартом начал, но тоже не осилил. Я, говорит, приписываю к твоему роману кусочек, а дальше тупик — не знаю, что писать! В итоге хорошая идея так и осталась нерожденной и вернулась обратно ко мне.
Я же за нее через какое-то время взялся — и на вдохновении за 22 дня получился роман «Понтифик из Гулага».
— Цикл книг «Сокровища Валькирии» — это ваша визитная карточка, по ней вас знают большинство читателей. (Цикл повествует о деятельности некой тайной силы, сообщества, являющегося хранителем и защитником сакральных знаний и духа России. — «МК») Но многим читателям последняя книга показалась слабой, не в духе цикла, чуть ли не медиафраншизой?
— Представления формируются не сразу, со временем. Уверен, лет через пять ее будут считать сильной! Эта серия не закончена, «Сокровища Валькирии» — это не художественный сюжет, а формирование мировоззрения. Это роман даже не с двойным, а с тройным дном, опередивший время. Не надо воспринимать их прямолинейно, читайте дважды, трижды — и вы нащупаете это третье дно!
Источник: https://www.mk.ru/culture/2016/06/19/sergey-alekseev-zhenskoe-mirovospriyatie-ne-goditsya-dlya-sereznoy-literatury.html
Читать книгу «Сто рассказов о войне (сборник)» онлайн — Сергей Алексеев — Страница 2 — MyBook
Шел пятый день войны. Летчик капитан Николай Францевич Гастелло со своим экипажем вел самолет на боевое задание. Самолет был большой, двухмоторный. Бомбардировщик.
Вышел самолет к намеченной цели. Отбомбился. Выполнил боевую задачу. Развернулся. Стал уходить домой.
И вдруг сзади разрыв снаряда. Это фашисты открыли огонь по советскому летчику. Произошло самое страшное, снаряд пробил бензиновый бак. Загорелся бомбардировщик. Побежало по крыльям, по фюзеляжу пламя.
Капитан Гастелло попытался сбить огонь. Он резко накренил самолет на крыло. Заставил машину как бы падать набок. Называется такое положение самолета скольжением. Думал летчик, собьется, утихнет пламя. Однако продолжала гореть машина. Свалил Гастелло бомбардировщик на второе крыло. Не исчезает огонь. Горит самолет, высоту теряет.
В это время под самолетом внизу двигалась фашистская автоколонна: цистерны с горючим в колонне, автомашины. Подняли фашисты головы, следят за советским бомбардировщиком.
Видели фашисты, как попал в самолет снаряд, как вспыхнуло сразу пламя. Как стал бороться летчик с огнем, бросая машину из стороны в сторону.
Торжествуют фашисты.
– Меньше одним коммунистом стало!
Смеются фашисты. И вдруг…
Старался, старался капитан Гастелло сбить с самолета пламя. Бросал с крыла на крыло машину. Ясно – не сбить огонь. Бежит навстречу самолету со страшной быстротой земля. Глянул Гастелло на землю. Увидел внизу фашистов, автоколонну, цистерны с горючим, грузовики.
А это значит: прибудут цистерны к цели – будут заправлены бензином фашистские самолеты, будут заправлены танки и автомашины; ринутся на наши города и села фашистские самолеты, пойдут в атаку на наших бойцов фашистские танки, помчатся машины, повезут фашистских солдат и военные грузы.
Капитан Гастелло мог оставить горящий самолет и выброситься с парашютом.
Но не воспользовался парашютом капитан Гастелло. Сжал он потверже в руках штурвал. Нацелил бомбардировщик на фашистскую автоколонну.
Стоят фашисты, смотрят на советский самолет. Рады фашисты. Довольны, что их зенитчики наш самолет подбили. И вдруг понимают: прямо на них, на цистерны устремляется самолет.
Бросились фашисты в разные стороны. Да не все убежать успели. Врезался самолет в фашистскую автоколонну. Раздался страшный взрыв. Десятки фашистских машин с горючим взлетели в воздух.
Много славных подвигов совершили советские воины в годы Великой Отечественной войны – и летчики, и танкисты, и пехотинцы, и артиллеристы. Много незабываемых подвигов. Одним из первых в этом ряду бессмертных был подвиг капитана Гастелло.
Погиб капитан Гастелло. А память осталась. Вечная память. Вечная слава.
ДЕРЗОСТЬ
Произошло это на Украине. Недалеко от города Луцка.
В этих местах, под Луцком, под Львовом, под Бродами, Дубно, разгорелись большие танковые бои с фашистами.
Ночь. Колонна фашистских танков меняла свои позиции. Идут одна за одной машины. Наполняют округу моторным гулом.
Командир одного из фашистских танков лейтенант Курт Видер отбросил башенный люк, вылез по пояс из танка, видом ночным любуется.
Летние звезды с неба спокойно смотрят. Справа узкой полоской тянется лес. Слева поле бежит в низинку. Метнулся серебряной лентой ручей. Дорога вильнула, взяла чуть в гору. Ночь. Идут одна за одной машины.
И вдруг. Не верит Видер своим глазам. Впереди перед танком раздался выстрел. Видит Видер: выстрелил танк тот, что шел впереди Видера. Но что такое? По своему же танку ударил танк! Вспыхнул подбитый, окутался пламенем.
Замелькали, понеслись мысли одна за одной у Видера:
– Случайность?!
– Оплошность?!
– Сдурели?!
– Спятили?!
Но в эту секунду и сзади выстрел. Затем третий, четвертый, пятый. Повернулся Видер. По танкам стреляют танки. Идущие сзади по тем, что идут впереди.
Опустился Видер быстрее в люк. Не знает, какую команду давать танкистам. Смотрит налево, смотрит направо, и верно: какую давать команду?
Пока раздумывал, снова раздался выстрел. Раздался рядом, и тут же вздрогнул танк, в котором был Видер. Вздрогнул, лязгнул и свечкой вспыхнул.
Выпрыгнул Видер на землю. Метнулся стрелой в канаву.
Что же случилось?
За день до этого в одном из боев советские солдаты отбили у фашистов пятнадцать танков. Тринадцать из них оказались совсем исправными.
Вот тут и решили наши использовать фашистские танки против самих же фашистов. Сели советские танкисты в неприятельские машины, вышли к дороге и подкараулили одну из фашистских танковых колонн. Когда колонна подошла, незаметно влились в нее танкисты. Потом потихоньку перестроились так, чтобы в спину за каждым фашистским танком шел танк с нашими танкистами.
Идет колонна. Спокойны фашисты. На всех танках кресты черные. Подошли к косогору. И вот тут – расстреляли наши колонну фашистских танков.
Поднялся Видер с земли на ноги. Глянул на танки. Догорают они как угли. Взгляд перевел на небо. Звезды с неба как иглы колют.
Вернулись наши к себе с победой, с трофеями.
– Ну как – порядок?
– Считай, что полный!
Стоят танкисты.
Улыбки светятся. В глазах отвага. На лицах дерзость.
Колючее слово
По белорусской земле идет война. Подымаются сзади огнем пожарища.
Шагают фашисты. И вот перед ними Березина – белорусских полей красавица.
Бежит Березина. То разольется широкой поймой, то вдруг до протоки сузится, пробьется сквозь топи, сквозь зыби, прожурчит вдоль бора, вдоль леса, вдоль поля, к избам добротным под ноги бросится, улыбнется мостам, городам и селам.
Вышли фашисты к Березине. Один из отрядов к селу Студянка. Прогромыхали бои у Студянки. Довольны фашисты. Еще новый рубеж захвачен.
У Студянки места холмистые. Горбом здесь и правый и левый берег. Березина здесь течет в низине. Поднялись фашисты на холм. Как на ладони лежит округа. Уходит полями и лесом к небу. Шагают фашисты.
– Песню! – командует офицер.
Запели солдаты песню.
Шагают фашисты, вдруг видят – памятник. На вершине холма, у дороги, стоит обелиск. Надпись внизу на памятнике.
Остановились фашисты, перестали горланить песню. На обелиск, на надпись смотрят. Не понимают они по-русски. Однако интересно, что же здесь написано. Обращаются один к другому:
– О чем там, Курт?
– О чем здесь, Карл?
Стоят Курты, Карлы, Фрицы, Францы, Адольфы, Гансы, на надпись смотрят.
И вот нашелся один, кто читал по-русски.
«Здесь, на этом месте…» – начал читать солдат. И далее о том, что здесь, на Березине, у села Студянка, в 1812 году русская армия под командованием фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова окончательно разгромила полчища французского императора Наполеона I, мечтавшего завоевать нашу страну, и изгнала захватчиков из пределов России.
Да, это было именно в этом месте. Здесь, на Березине, у села Студянка.
Дочитал солдат до конца надпись на памятнике. Посмотрел на своих соседей. Присвистнул Курт. Присвистнул Карл. Усмехнулся Фриц. Улыбнулся Франц. Зашумели другие солдаты:
– Так когда это было!
– Не та сила у Наполеона тогда была!
Дальше пошли солдаты. Снова запели песню.
Только что такое? Песня теперь не песня. Все тише и тише песня.
– Громче, громче! – командует офицер.
Не получается что-то громче. Вот и вовсе замолкла песня.
Идут солдаты, вспоминают про 1812 год, про обелиск, про надпись на памятнике. Хоть и давно это, правда, было, хоть и сила у Наполеона не та была, да только как-то испортилось вдруг у фашистских солдат настроение. Идут, повторяют:
– Березина!
Колючим вдруг оказалось слово.
Источник: https://MyBook.ru/author/sergej-petrovich-alekseev/sto-rasskazov-o-vojne-sbornik/read/?page=2
Сергей Алексеев – Победа под Курском. 1943. Изгнание фашистов. 1943 -1944
Было это севернее Киева, у села Лютеж, на одной из переправ через Днепр.
Переправляться на правый берег советским бойцам помогали партизаны и местные жители. Была среди них и колхозница Горпина Павловна Трегуб.
Уважаемым человеком была Горпина Павловна в своем колхозе. Не раз отмечали ее за хороший труд. За доброту на селе любили. Двоих сыновей имела. Оба сражались в нашей армии.
Немолодой уже была Горпина Павловна. Лицо в морщинах, в мозолях руки.
Когда фашисты захватили ее родное село Сваромье, Горпина Павловна припрятала лодку. Стояла она за сараем, за поленницей дров. Следила за ней Горпина Павловна, оберегала. Верила: наступит минута – верную службу лодка сослужит советским воинам. Ждала она наших солдат. В нашу победу верила.
Затем шепнула про лодку своей соседке.
– Для наших, – сказала Горпина Павловна.
Подивилась соседка. Потом подумала: так ведь верно – наши придут с востока, с той стороны Днепра, как же наших встречать без лодок.
От соседки пошло к соседке, от дома к дому, от улицы к улице. Вот и у других людей появились лодки. Стояли они в селе за домами, за сараями. Дожидались своей минуты.
Дождались.
Когда началась переправа советских войск у Лютежа, Горпина Павловна в числе первых явилась со своей лодкой к Днепру. Кто был помоложе – к Горпине Павловне:
– Куда же ты, старая?!
– Туда, к нашим, на левый берег.
Села в лодку, взмахнула веслами, первой приплыла к нашим.
Приплыла, остановилась, поклонилась солдатам в пояс.
– С приходом, родимые. Садитесь, сыночки. За вами прибыла.
Смотрят солдаты: старая женщина.
– Кто же ты такая?
– Мать я солдатская.
Сели солдаты в лодку.
Обратилась к солдатам Горпина Павловна, спрашивает о сыновьях:
– Родимые, Семена Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
– Нет среди наших, – сказали солдаты.
– Понятно, – ответила женщина. – Значит, не время, значит, еще идут.
Оттолкнулись солдаты от берега. Села Горпина Павловна на весла. Кто-то сказал:
– Давай помогнем, мамаша.
– Сидите, сидите, – улыбнулась Горпина Павловна. – Ваше дело там, впереди. – Заработала быстро веслами. – Лодка меня уже пятьдесят лет как слушается. Кума я Днепру, родимые.
Перевезла женщина первую партию бойцов через Днепр и снова на левый берег. То на левом она берегу, то на правом. То на правом, то вновь на левом.
Встречает женщина наших воинов:
– Семена Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
– Нет среди наших, – опять ответ.
Вздохнет Горпина Павловна:
– Значит, еще идут.
И снова за весла. И снова на правый, на левый берег.
Солнце клонилось к вечеру. А Горпина Павловна все с тем же вопросом к солдатам:
– Семена Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
И вдруг:
– Знаем! Знаем! – кричат солдаты. – Тут они оба.
Вышли к берегу оба. Красавцы. Гвардейцы. Каждый в саженный рост.
– Родимые! – вскрикнула старая женщина. Упала гвардейцам в слезах на грудь.
Пробегал офицер:
– Почему задержка?
Слышит в ответ:
– Мать тут. Мать пришла солдатская.
Закончилась переправа. Потом, уже на том берегу, солдаты друг друга спрашивали:
– Как переправился?
– С Горпиной Павловной.
– А ты?
– С ней же, с Горпиной Павловной!
– Значит, выходит, крестники!
Много оказалось крестников у Горпины Павловны. И вправду мать она солдатская.
Мост не игла, не булавка. Мост обнаружишь сразу.
Первые советские части переправились на правый берег Днепра вплавь – на катерах и лодках.
Однако армия – это не только люди. Это и машины, и танки, и артиллерия. Для автомашин и танков необходимо горючее. Боеприпасы – для танков и артиллерии. Не переправишь все это вплавь. Не годятся здесь катера и лодки. Необходимы мосты. К тому же прочные, грузоподъемные.
Заметили как-то фашисты, что на одном из днепровских плацдармов вдруг появилось много советских солдат и военной техники. Ясно фашистам: значит, где-то рядом построили русские мост.
Отправились на поиск моста самолеты-разведчики. Летали, летали пилоты.
Брали севернее от плацдарма, брали южнее, поднимались вверх по течению Днепра, опускались вниз, к самой воде снижались – нет, не видно нигде моста.
Вернулись летчики из полета, докладывают:
– Не обнаружен мост. Видимо, нет моста.
Гадают фашисты: как же, каким тогда чудом переправились русские? Вновь посылают они разведку. Опять на поиск ушли самолеты.
Один из пилотов оказался других упорнее. Летал он, летал, и вдруг – что такое? Смотрит, глазам не верит. Протер глаза. Снова смотрит, опять не верит. Да и как тут поверишь! Там внизу, под крылом, через Днепр идут советские солдаты. Идут без моста, по воде и не тонут. А вот и танки тронулись следом. И эти идут по воде. И эти – вот чудеса! – не тонут.
Вернулся летчик поспешно на аэродром, генералу докладывает:
– Идут по воде солдаты!
– Как по воде?!
– По воде, по воде, – уверяет летчик. – И танки идут и не тонут.
Сел генерал к летчику в самолет. Подлетели они к Днепру. Все верно: идут по воде солдаты. И танки тоже идут и не тонут.
Смотришь вниз – чудеса, да и только!
В чем же дело? Соорудили мост так, что настил его не возвышался над водой, как обычно, а, наоборот, уходил под воду – ниже уровня воды укрепили настил саперы.
Глянешь на этот мост – все верно: идут по воде солдаты.
Люто бомбили фашисты мост. Бомбили, да бомбы летели мимо. Вот ведь какой сверхчудесный мост.
5-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала Кравченко быстрым маршем шел на помощь войскам, удерживавшим Лютежский плацдарм на Днепре под Киевом.
Путь к Днепру танкистам преграждала река Десна. Десна в этих местах глубокая, дно у нее неровное, течение быстрое. Чтобы преодолеть ее, танкам нужны тяжелые паромы или мосты. Мост за час не построишь. А у Лютежа ждут помощи. Нажимают здесь фашисты на наших. Вот-вот и сбросят наших солдат с плацдарма.
Знают фашисты, что с востока в этих местах Днепр прикрывает река Десна. Знают, что Десна здесь глубокая, с быстрым течением. Не пройдут тут танки. Не поддержат вовремя пехоту под Лютежем. Спокойны фашисты. И вдруг:
– Танки под Лютежем!
– Танки под Лютежем!
Как же здесь появились танки?
Когда подошли наши танки к Десне и остановились, командир корпуса генерал Кравченко обратился к местным жителям:
– Есть броды?
– Да как сказать, – отвечают местные жители. – Для кого, может быть, и нет, а для кого и есть. Для человека брода, конечно, нет, для телеги тоже. А для танка, может, и сыщется.
Хочется им, чтобы для танков сыскался брод.
Стали танкисты исследовать дно реки, выискивать, где глубина поменьше, где дно потверже.
Стали и местные жители помогать.
– Вот тут помельче.
– Вот тут наискосок удобнее.
Искали-искали танкисты удобные места, и все же самая малая глубина в полный рост танка. Если попробовать переходить Десну бродом, то лишь чуть-чуть башенный люк из воды покажется.
– Да-а!
Задумался генерал Кравченко. Задумались и другие танковые командиры.
– И все же выбора у нас нет, – наконец сказал командир корпуса. – Будем форсировать Десну бродами.
Отдал генерал Кравченко приказ о форсировании. Пришлось танкистам проявить солдатскую смекалку и изобретательность.
Все щели и отверстия в танках законопатили паклей, промазали смолой. На выхлопные трубы надели брезентовые рукава и вывели их так, чтобы они поднимались выше уровня реки. На реке вдоль брода установили вешки.
И вот для пробы двинулся первый танк. Замерли все на берегу, впились глазами в танк: пройдет – не пройдет, пройдет – не пройдет.
Опустилась громада в воду.
Все выше вода, все выше, все ниже в воду уходит танк. Люк на танке открыт. Из люка выглядывает командир. Следит за вешками, подает команду вниз водителю. Водитель сидит в темноте, ничего не видит. Лишь крепко вцепился в рычаги, выполняет команды командира.
Медленно ползет танк. На первой скорости. Как ни задраивали, ни конопатили щели, а все же вода проникает в танк. У механика-водителя ноги уже в воде. Вот достигла вода пояса. Задержалась. Выше пошла. Вот плеч достигла. Секунда – и побежит за ворот.
Но всё. Дальше вода не двинулась. Остановилась. Отступила вода обратно. Вот отпустила грудь. Вот отошла до пояса. Вот лишь ноги одни в воде. Вот и вовсе вода исчезла.
Источник: https://profilib.org/chtenie/17835/sergey-alekseev-pobeda-pod-kurskom-1943-izgnanie-fashistov-1943-1944-lib-11.php
Читать
Рисунки Л. Непомнящего
Рассказы о гражданской войне,
о Красной Армии и её бесстрашных бойцах,
о наших победах над иностранными интервентами
и белыми генералами
В октябре 1917 года в России свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Власть капиталистов и помещиков была свергнута. Главой первого советского рабоче-крестьянского правительства стал Владимир Ильич Ленин.
Трудно было народной власти. Со всех сторон обрушились на неё враги. Поднялись бывшие царские генералы. Вспыхнули белогвардейские мятежи. На помощь русским капиталистам и помещикам пришли иностранные захватчики.
Советская Россия оказалась в кольце фронтов.
Рабочие и крестьяне поднялись на защиту Советской власти. Чтобы дать отпор врагам, они создали свою рабоче-крестьянскую Красную Армию.
На севере, на юге, на западе, в Средней Азии, на Дальнем Востоке — всюду шли упорные бои.
О героях гражданской войны, о том, как Красная Армия сражалась и одерживала победы над врагами, как советские люди защитили свою страну и Советскую власть от белых генералов и иностранных интервентов, вы и узнаете из книги рассказов «Красные и белые».
БЕЖАЛ
25 октября 1917 года. Петроград. Победная ночь. Революционные рабочие, солдаты и матросы штурмом взяли Зимний дворец, ворвались в комнату, в которой заседали министры Временного правительства:
— Вы арестованы!
И вдруг:
— Бежал! Бежал!
— Кто бежал?
— Керенский!
Керенский был председателем буржуазного Временного правительства. Среди арестованных министров Керенского не оказалось.
Ищут Керенского, объясняют:
— Такой довольно высокий, в военном френче, на ногах ботинки с крагами.
— Нет, не видели.
— Ну, такой приметный — щека чуть дёргается, с ёжиком на голове.
Скрылся куда-то Керенский.
А в это время по Петрограду, по всей России:
— Революция! Революция! Революция!
— Скинута власть богатеев!
— Рабоче-крестьянская новая власть!
Поражался Гринька Затворов: вчера ещё власть была у буржуев, сегодня — рабоче-крестьянская стала власть.
Объясняют Гриньке Затворову:
— Переворот. Революция. Конец старому. Несправедливому. Кто пашет, кто сеет, кто у станков, у машин стоит — кто страны создаёт богатства тот отныне и государством правит.
Дотошлив Гринька:
— Значит, заводы — рабочим?
— Верно, Гринька!
— Землю — крестьянам?
— Верно, Гринька!
— Мир всем народам?
— Так точно, Гринька!
Счастлив Гринька. Счастливы люди. Солнце на небе для всех сияет.
Однако не смирились капиталисты и помещики с потерей земли и заводов, с потерей своих прав и своих богатств. Пошли они войной против трудового народа.
Бежал Керенский из Зимнего дворца. Не задержали его. Проскочил незаметно. Тайно пробрался Керенский в город Псков. Собрал здесь верные Временному правительству войска, двинул войска на революционный Петроград.
27 октября 1917 года солдаты Керенского вступили в Гатчину. На следующий день захватили Царское Село (теперь это город Пушкин). Враги подошли к Петрограду.
Вечером на минутку забежал домой Алексей Затворов — старший брат Гриньки Затворова. Был он с винтовкой. У пояса — две гранаты.
Посмотрел отец на старшего сына:
— Выходит, опять война.
— Война, — ответил Алексей Затворов. — Война, да особая. Сила, батя, сойдётся с силой. Правда с неправдой встретятся.
Солнце назад не катится. Реки назад не движутся. Люди к новому, к лучшему тянутся. О легендарном, героическом времени, о тяжёлых годах испытаний, о гражданской войне в России начинается наш рассказ.
«ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ»
Всколыхнулся трудовой Петроград. Загудели тревожно гудки на заводах и фабриках.
— Враг у ворот Петрограда!
— Бой предстоит с Керенским!
Создаются красногвардейские отряды. Рождаются новые. Пополняются старые. Идут рабочие с Путиловского, с Балтийского, с Адмиралтейского, с других заводов.
— Принимай, революция, пополнение!
Присоединяются к рабочим отряды солдат Петроградского гарнизона. Красные ленточки на шинелях.
— Принимай, революция, пополнение!
Спешат матросы из Кронштадта, из балтийских фортов и баз.
Вечер. Революционный военный штаб. Склонились Антонов-Овсеенко и Подвойский над картой. Изучают, где и как расположены революционные войска, где, в каких местах находятся войска Керенского.
Владимир Александрович Антонов-Овсеенко и Николай Ильич Подвойский испытанные большевики. Они в числе тех, кому поручено руководить обороной Петрограда.
Изучают Антонов-Овсеенко и Подвойский карту. Вдруг стук. Открывается дверь. Оторвались Антонов-Овсеенко и Подвойский от карты, подняли глаза. Видят, в комнату входит Ленин.
— Владимир Ильич!
— Здравствуйте, — поздоровался Ленин.
— Здравствуйте, Владимир Ильич!
Смутились Антонов-Овсеенко и Подвойский. Не ожидали прихода Ленина.
— Как у путиловцев? — сразу же с вопросом обратился товарищ Ленин.
Объясняют Антонов-Овсеенко и Подвойский, как дела обстоят на Путиловском заводе.
— Создают, Владимир Ильич, путиловские рабочие боевые красногвардейские отряды, — доложил Антонов-Овсеенко.
— Готовят для защитников Петрограда вооружение, — доложил Подвойский.
— Монтируют пушки, — внес уточнение Антонов-Овсеенко.
— Изготовляют гранаты, — добавил Подвойский.
Доволен ответами Ленин.
— А как с кораблями Балтийского флота?
Докладывают Антонов-Овсеенко и Подвойский и про сухопутные матросские отряды, и про то, что приведены в боевую готовность военные корабли.
Перечисляют названия кораблей: крейсер «Олег», миноносцы «Меткий» и «Деятельный», эсминцы «Победитель» и «Забияка».
— И «Забияка»? — усмехнулся Владимир Ильич забавному названию корабля.
— И «Забияка», — усмехнулись Подвойский и Антонов-Овсеенко.
Всё новые и новые вопросы у Владимира Ильича. Требует Ленин точных и ясных на всё ответов. Какова общая готовность к борьбе с врагом? Как дела с транспортом, как с оружием? Где сейчас Керенский? Где и как расположились войска революционные?
Помрачнел чуть Подвойский. Заметил это Владимир Ильич:
— Вас что-то тревожит?
Признался Подвойский: мол, как понять Владимира Ильича, не означает ли приход товарища Ленина сюда, в штаб, как недоверие к нему, к Подвойскому, или к Антонову-Овсеенко.
— Недоверие? — удивился Ленин. — Недоверие?! — И вдруг расхохотался. — Нет. Не недоверие, — сказал Владимир Ильич, — а просто правительство рабочих и крестьян желает знать, как действуют его военные власти. Вы что, возражаете? — неожиданно спросил Ленин.
— Нет-нет, — поспешно ответил Подвойский. Смутился. Искоса глянул на Антонова-Овсеенко; оба теперь посмотрели на Ленина.
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=101128&p=98
Загрузка...
