Лингвистический анализ стихотворения Державина «Арфа»
|
Нет! арфу слышу я: ее волшебный звук, На розах дремлющий, согласьем тихострунным, Как эхо, мне вдали щекочет нежно слух
Иль шумом будит вдруг вблизи меня перунным.
Так ты, подруга муз! лиешь мне твой восторг Под быстрою рукой играющей Хариты, Когда ее чело венчает вкуса бог
И улыбаются любовию ланиты.
Как весело внимать, когда с тобой она Поет про родину, отечество драгое, И возвещает мне, как там цветет весна,
Как время катится в Казани золотое!
О колыбель моих первоначальных дней! Невинности моей и юности обитель! Когда я освещусь опять твоей зарей
И твой по-прежнему всегдашний буду житель?
Когда наследственны стада я буду зреть, Вас, дубы камские, от времени почтенны! По Волге между сел на парусах лететь
И гробы обнимать родителей священны?
Звучи, о арфа! ты все о Казани мне! Звучи, как Павел в ней явился благодатен! Мила нам добра весть о нашей стороне:
Отечества и дым нам сладок и приятен.
Стихотворение «Арфа» было написано поэтом в 1798 году.
Печальные звуки арфы, волшебная мелодия струн, которых едва касались нежные пальцы Пелагеи Михайловны Бакуниной, пробуждали в поэте воспоминания о родном Поволжье, о Казани, рождая стих, так похожий на музыку.
Посетив Казань в последний раз в 1784 году, Гаврила Романович уже не застал в живых свою старую матушку. Однако город, знакомые берега Волги и Камы вновь пленили поэта.
При первом же знакомстве со стихотворением «Арфа» я была поражена проникновенным чувством любви лирического героя к родному краю.
В чем секрет магической силы воздействия державинского стиха?
Определяя место Державина в русской поэзии, Белинский писал: «Поэзия не родится вдруг, но, как все живое, развивается исторически; Державин был первым живым глаголом юной поэзии русской».
Именно в его творчестве лирика обрела свободу, мир стал изображаться таким, каким он виден глазу и слышим уху обыкновенного земного жителя – пестрым, разнородным, многоцветным, многозвучным, – и единым в своей разнородности.
Богатство поэтики «Арфы» выявляется уже в первой строфе стихотворения, которая является зачином, создает нужную поэту эмоциональную настроенность.
Стихотворение можно разделить на две части. Первая связана с образом арфы, воздействием ее волшебного звука на душу лирического героя.
Во второй части поэт делится воспоминаниями о родных местах, создавая образы Казани, Волги, камских пейзажей.
Темы двух частей гармонично соединяются в последней строфе, в которой происходит разрешение эмоционального напряжения, делается своеобразный вывод, обобщение.
Вопросы, прозвучавшие в зачине, не получают утвердительного ответа. Блаженные чувства лирического героя вызваны не дуновением прохладного ветерка, не журчанием хрустального ручейка, не поцелуем милой в тени. Гармоническое состояние души героя создается волшебным звуком арфы.
На протяжении трех катренов поэт описывает мелодию арфы, создавая яркие образы. На арфе играет харита – богиня красоты в древнегреческой мифологии, когда ее чело венчает вкуса бог / И улыбаются любовию ланиты.
Поэт использует богатство тропов (например, как эхо – сравнение; щекочет нежно слух – метафора; улыбаются любовию ланиты – метонимия; время золотое – лирический эпитет). Герой обращается к арфе, одушевляя ее, называет подругой муз, покровительницей поэзии, искусства. В мелодии арфы звучит и нежность эха, и сила грома.
Звукопись создается благодаря ассонансам (шумом будит вдруг… перунным),стечению гласных и сонорных (слышу я: ее волшебный…). Читатель воспринимает мелодию арфы, тонкие переливы ее звуков. Приподнятое настроение создается и на лексическом уровне.
Державин использует слова высокого стиля; устаревшие слова; старославянизмы; мифологизмы (в том числе, чело, отечество, ланиты, перунный; драгое; Харита, муза). Система образов, ассоциаций, лексика, звукопись гармонично решают тему арфы.
Вторая часть стихотворения начинается с обращения: О колыбель моих первоначальных дней! Возникает тема родины – Волги, Камы, Казани. Экспрессия стихотворения возрастает, интонация становится напряженней, о чем свидетельствует поэтический синтаксис: повторы слов, обилие восклицательных конструкций.
Вопросительные предложения второй части создают в композиции скрытый кольцевой повтор (1-, 5-, 6-я строфы). Глаголы настоящего времени уступают место формам будущего: буду зреть, освещусь и т.д. Лирический герой мечтает посетить священные для него могилы родителей, лететь на парусах по Волге, встретить зарю в родном имении.
В последней строфе поэт соединяет тему арфы и родины.
Лирический герой, в голосе которого звучат авторские интонации, обращается к арфе, призывая ее петь о любимой Казани, которую посетил Павел I в 1798 году, потому что мила нам добра весть о нашей стороне: / Отечества и дым нам сладок и приятен.
Последнюю строку стихотворения в ее первоначальной редакции А.С. Грибоедов вложил в уста Чацкого в комедии «Горе от ума». Творчество Державина стало основой реминисценций не только у Грибоедова, но и Жуковского, Батюшкова, Пушкина, Некрасова.
Содержательно значима и ритмическая организация стихотворения. Если четырехстопный ямб часто используется поэтами для передачи динамики чувств, напряжения, то шестистопный ямб, к которому обращается автор в «Арфе», удлиняет строку и усиливает мелодику стиха.
Перекрестная рифмовка усиливает симметрию строк, строф, не нарушая музыкального течения текста. Большая часть (63%) всех ударных гласных – звук [а]. Наверное, это не случайно: в самом названии стихотворения этот звук доминирует, и арфа звучит от начала до конца текста. Анафорические повторы звучи, как, когда, инверсия создают эффект эмоционального возрастания.
Державин не ограничивается приемами классицизма, он создает сложную композицию стиха, которая позволяет ввести в поэзию богатство внутреннего мира человека. Поэзия Гаврилы Романовича таит в себе «зерна будущего, соединяет концы и начала» (Д.Д. Благой), подготавливая почву для творений Пушкина.
Источник: http://rus.1september.ru/article.php?ID=200302305
Сочинено на Званкѣ для Пелагеи Михайловны Бакуниной, которая играла на арфѣ (см. выше, стр. 184 и слѣд.).
Въ рукописи къ заглавiю прибавлено: Къ NN, съ означенiемъ года и мая мѣсяца, а въ другомъ мѣстѣ, iюня. Напечатано въ Аонидахъ 1798—1799 г. (кн. III, стр.
14) подъ заглавiемъ Къ арфе NN, и съ подписью Державинъ; въ Анакр. пѣсняхъ 1804, стр. 98, и въ изданiи 1808, ч. III, LVIII.
Здѣсь можно найти легкiй отголосокъ нѣкоторыхъ стиховъ пьесы Галлера Sehnsucht nach dem Vaterlande (1726), написанной пятистопнымъ ямбомъ и начинающейся такъ:
Beliebter Wald, beliebter Kranz von Büschen!…
Впрочемъ, кромѣ общаго меланхолическаго настроенiя, соединеннаго съ воспоминанiемъ о родинѣ, между обоими произведенiями нѣтъ ничего общаго. Арфа Державина отличается особеннымъ оттѣнкомъ унылаго чувства, вообще рѣдко встрѣчающагося въ его поэзiи. «Сентиментализмъ, усвоенный нашею литературою въ концѣ прошедшаго и началѣ нынѣшняго вѣка, не имѣлъ никакого влiянiя на Державина.
Его элегiи вовсе не похожи на элегiи романтиковъ; въ ясномъ видѣ выражаютъ онѣ положительное чувство горести, происшедшей отъ опредѣленныхъ причинъ, а не возникшей изъ какого-то непонятнаго, невыразимаго настроенiя души или созданной по волѣ и прихоти самого субъекта. Примѣромъ можетъ служить Арфа, пьеса собственно элегическая» (А. Галаховъ, Ист. русск. лит. т. I, стр. 524).
Иль шумомъ будитъ вдругъ вблизи меня перуннымъ.
Ср. въ стихотворенiи Сафѣ (Томъ I, стр. 582) въ описанiи игры на арфѣ стихи:
Громчайши гласы побѣжали
И приближался бурный шумъ.
Отечества и дымъ намъ сладокъ и прiятенъ.
Этотъ стихъ, подобно многимъ стихамъ Крылова и Грибоѣдова, обратился въ поговорку. Его часто повторяютъ, вовсе не зная, что онъ принадлежитъ Державину. Къ распространенiю его извѣстности много способствовалъ Грибоѣдовъ, употребивъ его въ Горѣ отъ ума. Тамъ, въ 7-мъ явленiи дѣйствiя I-го, Чацкiй говоритъ:
«Когда жъ постранствуешь, воротишься домой,—
И дымъ отечества намъ сладокъ и прiятенъ».
Встрѣчая этотъ стихъ въ Горѣ отъ ума, многiе считаютъ самого Грибоѣдова авторомъ его. Такъ въ фельетонѣ Спб. Вѣдомостей 22 октября 1860 года (№ 20) оба приведенные стиха безъ всякой оговорки приписаны Грибоѣдову.
Впрочемъ еще и до Грибоѣдова стихомъ этимъ пользовались въ разныхъ случаяхъ. Въ 1803 г. (см. Вѣст. Евр., ч. X, августъ, № 16), Вас. Наз. Каразинъ употребилъ его сокращенно въ началѣ рѣчи на основанiе въ Харьковѣ университета.
Батюшковъ въ посланiи къ И. М. Муравьеву-Апостолу (Вѣст. Евр. ч. LXXXVIII, 1816, № 13, и Соч. Бат., Спб. 1834, ч. II, стр. 156) сказалъ:
«Въ Пальмирѣ Сѣвера, въ жилищѣ шумной славы,
Державинъ камскiе воспоминалъ дубравы,
Отчизны сладкiй дымъ и древнiй градъ отцовъ».
Наконецъ, гораздо позднѣе кн. Вяземскiй въ стихотворенiи Самоваръ, взявъ разсматриваемый стихъ за эпиграфъ, заключилъ такъ:
«Отечества и дымъ намъ сладокъ и прiятенъ!
Не самоваромъ ли — сомнѣнья въ этомъ нѣтъ —
Былъ вдохновенъ тогда великiй нашъ поэтъ?
И тѣнь Державина, здѣсь сѣтуя со мною,
Къ вамъ обращается съ упрекомъ и мольбою
И проситъ, въ честь ему и православью въ честь:
Канфорку бросить прочь и — самоваръ завесть».
(Утр. Заря 1840, стр. 425, и Въ дорогѣ и дома, М. 1862, стр. 133).
Но за всѣми повторенiями счастливаго выраженiя Державина еще остается рѣшить вопросъ: ему ли первоначально принадлежитъ мысль о сладости отечественнаго дыма? Перебирая выходившiе въ его время журналы, мы нашли на заглавномъ листѣ Россiйскаго Музеума, который издавался Ѳ.
Туманскимъ отъ 1792 до 1794 года, латинскiй эпиграфъ: «Et fumus patriae dulcis», безъ всякаго указанiя, откуда онъ взятъ. Мы всячески старались узнать это; но ни собственные наши поиски, ни справки у знатоковъ римской словесности не привели насъ къ желанному результату.
Есть у Гомера одно мѣсто, послужившее по видимому источникомъ подобныхъ, хотя и не совсѣмъ тожественныхъ выраженiй, встрѣчающихся у римскихъ писателей.
Эпиграфъ же, который, какъ кажется, внушилъ Державину знаменитый стихъ, заимствованъ вѣроятно не изъ классической литературы, а изъ писателя позднѣйшей эпохи Латыни.
По этому поводу К. А. Коссовичъ въ 1863 г. писалъ намъ:
«Первый поэтъ, почувствовавшiй сладость въ отечественномъ дымѣ, былъ Гомеръ.
Въ первой книгѣ Одиссеи Паллада, хлопоча у Зевеса о возвращенiи на родину Одиссея, задерживаемаго Калипсою, выражается слѣдующимъ образомъ: Калипсо старается очаровать Одиссея и привлечь его къ себѣ своими вкрадчивыми и нѣжными словами; ей хочется, чтобы онъ забылъ Итаку и остался у нея навсегда; но настроенiе души Одиссеевой таково, что для него сладостна самая смерть, лишь бы только въ виду дыма, убѣгающего съ кровель его родины (αὐτὰρ Ὀδυσσεὺς ἱέμενος καὶ καπνὸν ἀποθρώκοντα νοῆσαι ἧς γαίης θανέειν ἱμείρεται, Od. I, 57—58, т. е. если не суждено ему воротиться, то, по крайней мѣрѣ, было бы ему сладостно увидѣть съ своего корабля хоть дымъ отъ кровель прибрежныхъ домовъ его родины)*.
«Послѣ Гомера, помнится, чувство привязанности къ отечеству любили выражать подобною же метафорою и Римляне. Братъ мой, И. А., нашелъ стихъ съ дымомъ только у Овидiя (Ov. Ep.
Ex ponto, I, 3, 33): Овидiй говоритъ, что тоска по отечествѣ, какъ ни убѣдительны доводы его друга, доказывающiе ея безполезность, поминутно возвращается къ нему въ его изгнанiи… Назови это излишнею чувствительностью, назови это слабодушiемъ: я сознаюсь, что сердце у меня мягко какъ воскъ.
Впрочемъ не глупъ былъ и Одиссей, а все таки онъ жаждетъ имѣть возможность видѣтъ хоть дымъ съ отечественныхъ очаговъ. Родная земля влечетъ къ себѣ человѣка, плѣнивъ его какою-то невыразимою сладостью,и не допускаетъ его забыть о себя.
Non dubia est Ithaci prudentia; sed tamen optat
Fumum de patriis posse videre focis.
Nescio qua natale solum dulcedine captos
Ducit et immemores non sinit esse sui.
«Слово dulcedo въ связи съ понятiемъ предыдущаго стиха, по мнѣнiю моего брата, родило, по всей вѣроятности, уже послѣ римскаго времени, пословицу dulcis fumus patriae, изъ которой потомъ вылился у насъ стихъ: Отечестваидымънамъсладокъипрiятенъ».
* Жуковскiй такъ перевелъ это мѣсто (ст. 56—58 перевода):
…« Но напрасно желая
Видѣть хоть дымъ, отъ родныхъ береговъ вдалекѣ восходящiй,
Источник: http://philolog.petrsu.ru/derzhavin/arts/vol2/arfa1798.htm
«Эолова арфа» В. Жуковский
Баллада «Эолова арфа», написанная Василием Андреевичем Жуковским, относится к «долбинскому» периоду его творчества. С этим временем связаны наиболее сильные любовные переживания поэта, поэтому осень 1814 года, когда было создано это произведение, была очень плодотворной на романтические сюжеты.
Именно такой сюжет лег в основу «Эоловой арфы». Речь в балладе идет о молодых возлюбленных, которым не суждено быть вместе из-за разницы в их положении. Героиня баллады, юная красавица Минвана, — дочь Ордала, воинственного властителя Морвены. Ее руки добиваются многие славные воины, но ее сердце уже принадлежит незнатному певцу Арминию.
Их чувство чистое и наивное: «Минвана забыла о сане своем, и сердцем любила, невинная, сердце невинное в нем».
Певец понимает, что их тайные свидания не будут длиться вечно, поэтому он привязывает свою арфу к ветвям дуба, где проходили их встречи, и обещает вернуться к любимой хотя бы и ветром после смерти, и утешить Минвану милыми ее сердцу звуками.
Так и происходит. Отец девушки, узнав о свиданиях, изгоняет Арминия. Спустя годы Минвана снова приходит к дубу и слышит голос арфы. Все эти годы она хранила верность любви.
Теперь, услышав голос арфы, она понимает, что милый уже не принадлежит этому миру, но по-прежнему верен ей. Тоска снедает Минвану, поэтому и ее смертный час тоже близок.
В финальных строках баллады автор дарует счастье влюбленным, которые после смерти воссоединяются у памятного дерева, прославляя всепобеждающую силу любви.
В этом произведении прослеживаются как биографические мотивы, так и образы из других произведений, вдохновившие Жуковского на творчество.
В частности, пейзажи («зубчатый замок с холма», «озера воды»), интерьеры («убраны были чертоги пиров еленей рогами», «висели рядами их шлемы, кольчуги, щиты по стенам»), портреты героев напоминают картины из средневековых баллад. Здесь прослеживается влияние оссиановского течения в литературе начала XIX века.
Нужно сказать, что «Эолова арфа» — очень проработанное произведение. Сохранилось несколько планов баллады с подробным описанием сюжета и диалогов. Даже имена персонажей имеют значение. Созвучием в именах «Минвана» и «Арминий» автор показывает неразрывную связь душ этих героев.
Язык стихотворения, как и полагается для изображения средневекового сюжета, устаревший. Часто используются инверсии (нарушение порядка слов) и перемещения ударения.
Критики отмечают, что балладе присущ своеобразный ритм – в одной строфе чередуются двухстопные и четырехстопные амфибрахии. Рифма перекрестная с чередованием мужских и женских окончаний.
Несмотря на то, что сюжет баллады уникальный, читателю могут вспомниться истории Ромео и Джульетты, Тристана и Изольды и других несчастных возлюбленный. «Эолова арфа» по праву занимает свое место среди прекрасных образов романтической поэзии.
Источник: http://pishi-stihi.ru/eolova-arfa-zhukovskij.html
Биография и творчество Державина Гавриила Романовича
Жизненный путь одного из крупнейших русских поэтов (и не только XVIII века) Гавриила Романовича Державина (1743-1816), сына своего, “безумного и мудрого” времени, представляет собой картину захватывающего воображение превращения обыкновенного солдата в министра, одного из крупнейших и влиятельнейших сановников, превращения вполне заурядного по происхождению и образу мыслей человека в поэта, открывшего современникам красоту русского стиха и создавшего произведения, в которых “сердечная простота” органично соединялась с высоким гражданским звучанием и художественным совершенством.
В стихотворении “Арфа” Державин рассказывает о своем детстве, прошедшем в провинции, в деревне недалеко от Казани, называя это время “колыбелью своих первоначальных дней”, рассказывает с легкой грустью, потому что воспоминания детства большей частью были тяжелыми: “бешеный нрав” отца, бесконечные тяжбы его с соседями, мелкие “победы и поражения”… В этом же стихотворении, оглядывая прошлое, Гавриил Державин написал удивительные слова о том, какое место в душе человека занимает Родина: “Отечества и дым нам сладок и приятен”…
В 1762-м году Державина, тогда гимназиста, вытребовали в Петербург, т.к. выяснилось, что он с детства был записан в Преображенский полк и должен был стать солдатом.
Казарма, в которой жили солдаты (некоторые – с семьями) была не самым лучшим местом для жизни, а тем более – для творчества, но именно здесь Державин, вперемежку с письмами для сослуживцев, “марал стихи”, здесь же проявились унаследованные им от отца “бешеный нрав”, горячность, страсть к азартным играм.
Только в 1772-м году, в очень зрелом по тем временам возрасте для этого, Державин получил первый офицерский чин, что несколько улучшило его материальное положение.
В 1773-м году в печати появляются первые “литературные опыты” Державина, в конце этого же года он добровольно отправляется на подавление восстания под предводительством Емельяна Пугачева, видя в этом хороший шанс для продвижения по службе.
Об умонастроениях Державина в этот период можно судить по его оде “На знатность” (1774), в которой поэт утверждает, что главным достоинством дворянина являются “Заслуга, честь и добродетель”, и призывает тех, кто богат и знатен: “О князи мира, не гордитесь…”
В 1776-м году выходит отдельная книга од писателя, которая фактически остаётся незамеченной, и Державин, у которого уже есть опыт потери (ему пришлось однажды, в марте 1770-го года, сжечь все свои вещи, в том числе и созданные к тому времени стихотворения), относится к этому спокойно. Тем более, что у него были в это время более важные проблемы: после подавления восстания Пугачева он так и не получил ожидаемого вознаграждения, а в конце 70-х годов его вообще увольняют из армии. В это же время Гавриил Державин начинает свою службу в Сенате, в 1778-м году женится, становится центром литературного кружка, в который входят В. В. Капнист, Н. А. Львов, И. И. Хемницер. Все эти изменения в жизни приводят к тому, что с 1779-го года для Державина, как он сам признается, начинается “новый путь” в литературе.
Однако подлинная литературная слава пришла к поэту только в 1883-м году, когда была напечатана его знаменитая ода “Фелица“, которая до этого долгое время “ходила в списках”. Она представляет собой “гимн просвещенному монарху”, который вынужден противостоять косности, лености и развращенности своих вельмож, наставляя их на путь истинной добродетели.
Уже само название оды однозначно указывало на то, что Державин обращается к императрице Екатерине (ведь сам образ Фелицы взят из “Сказки о царевиче Хлоре”, сочинённой Екатериной), добродетели которой и воспевает.
Разумеется, это произведение было воспринято “Фелицей” весьма благосклонно, оно отличалось несомненным поэтическим дарованием и могло быть очень полезным в создании образа “просвещенной государыни”.
После появления “Фелицы” служебная деятельность Державина приняла совсем другие масштабы: он становится губернатором сначала в Олонецкой губернии, а позднее и в Тамбовской, где ему удалось провести значительные преобразования, улучшить жизнь горожан, но…
вспыльчивый нрав и здесь дал себя знать: его губернаторство закончилось судебным разбирательством в Сенате, отстранением от должности.
Это благоприятно сказалось на поэтическом творчестве Державина, который создает ряд од, участвует в “Московском журнале”, сближается с Карамзиным и Дмитриевым.
В 1791-м году поэт назначен кабинет-секретарем императрицы, что было весьма значительной придворной должностью.
Однако желание императрицы получить в лице своего кабинет-секретаря придворного поэта не исполнилось, “птичка” не стала петь, наоборот, Державин, со свойственной ему горячностью, посвятил себя государственным делам, за что и был отстранен от должности…
А попытка снова добиться монаршей милости (в 1795-м году поэт преподнёс государыне рукописный том своих избранных стихотворений) закончилась объяснениями по поводу того, что ода “Властителям и судиям” никоим образом не связана с событиями французской революции, что она представляет собой всего лишь “переложение” 81-го псалма…
После смерти Екатерины Державин рассчитывал, что Павел I воспользуется его услугами как государственного деятеля, но всё произошло с точностью до наоборот: несдержанный поэт и несдержанный император разошлись во взглядах на то, подобает ли Державину быть правителем канцелярии Государственного совета, и последний “в бешенстве” выставил поэта из кабинета… И, хотя он вынужден был занять указанное место, его отношение к возможности положительных изменений в жизни общества благодаря “мудрому правителю”, существенно изменилось, что нашло выражение в творчестве конца 90-х годов. “К правде“, “На гроб неудачного” – в этих произведениях можно увидеть следы душевного надлома “неудачного”, коим он себя почитает, столкнувшегося с тем, что “верность та моя напрасна…”.
С приходом к власти Александра I Гавриил Державин надеется на изменения в общественной жизни и своей судьбе, и вначале эти надежды оправдываются: он получает назначение на должность министра юстиции, однако “слишком ревностно служит”, и ему приходится уйти в отставку.
Начался последний период литературной деятельности поэта, которому теперь не приходилось разрываться между службой и служением музам. В 1804-м году выходит книга “Анакреонтические стихи“, это была по преимуществу любовная лирика, которая была воспринята читателями с подлинным восторгом, книга имела огромный успех.
Значительным событием в культурной жизни начала XIX века стал выход четырехтомного собрания сочинений Державина, в трех томах лирики которого впервые были напечатаны многие стихотворения поэта, известные до этого только по спискам.
Это Собрание сочинений в полной мере показало гуманистическую позицию писателя, его гражданственность, восхищение человеческой душой, которая для него была намного выше чинов, званий и прочих, столь ценимых в обществе, “знаков отличия”. Гордое звание “Человек” – вот что превыше всего ценил Державин.
В 1811-м году литературный кружок Державина превратился в “Беседу любителей российского слова”, “официальное” литературное общество, против которого впоследствии активно выступал небезызвестный “Арзамас” – такой была литературная (и не только!) полемика тех лет. К этому же времени относится создание Державиным своих автобиографических “Записок“, в которых практически нет Державина-поэта, это “великолепный донос потомству на самого себя” как на чиновника…
Скончался Державин в своем имении Званке, которое было прославлено им в послании “Евгению. Жизнь званская” и в котором ему долгие годы было так отрадно заниматься поэзией.
Поэтическое творчество Державина, безусловно, принадлежит своему времени и отражает свою эпоху. Его оды достаточно типичны для просветительской поэзии, в них наличествуют присущие ей образы и идеи, в целом критика Державиным современной ему жизни не выходит за рамки просветительства.
Однако нельзя не заметить, что поэзия Державина восходит к общечеловеческим нравственным ценностям, в лучших своих произведениях он предстает человеком, для которого высшей ценностью в мире являются равенство между людьми, свобода, милосердие и готовность помочь ближнему, справедливость в общечеловеческом, восходящему к христианскому, понимании этого слова. В оде “Властителям и судиям” (окончательная редакция относится к 1787-му году) он, опираясь на текст библейского псалма, утверждает равенство “земных богов” и “последнего раба” перед “всевышним богом”, перед которым каждый из смертных предстает в свой час для того, чтобы ответить за содеянное им на земле. По мысли Державина, “земной бог” ответственен за ту власть, которой он наделён, поскольку эта власть дана ему для воплощения и утверждения в жизни высшей воли, а вместо этого – “Злодейства землю потрясают, Неправда зыблет небеса”. Поэтому лирический герой стихотворения обращается к Богу с просьбой восстановить справедливость, попранную темными владыками “Воскресни, боже! боже правых! И их молению внемли: Приди, суди, карай лукавых И будь един царем земли!”.
Творчество Державина высоко оценивали современники и потомки, и, наверное, уместно привести слова декабриста А. А. Бестужева: “К славе народа и века явился Державин…”. Его поэтическое наследие неоднородно, но в лучших своих произведениях он и в самом деле стал “славой народа и века”.
Источник: Гладышев В.В. Краткий справочник по литературе. – М.: ФЛИНТА, 2014
Источник: http://classlit.ru/publ/literatura_18_veka/derzhavin_g_r/biografija_i_tvorchestvo_derzhavina_gavriila_romanovicha/117-1-0-1678
Загрузка...
